Проклятье красавицы. Я четвертая

Смирнова Евгения

Она тащит картину в гостиную, и я следую за ней.

Кружится голова. Похоже, что я выпила слишком много. Порой от Василия отделаться не легко. Мы только за мой подарок пили три раза и все до дна. Похоже, что придется оставлять машину на стоянке у Ленкиного дома и вызывать такси. Ленка в очередной раз предлагает мне остаться, а я в очередной раз отказываюсь, ссылаясь на то, что не могу спать вне дома. На самом же деле я просто боюсь. Вдруг у меня начнутся кошмары,

и друзья узнают, что я кричу и бьюсь во сне, потею и леденею одновременно. Они станут меня жалеть и выспрашивать. А я не хочу, чтобы кто-либо знал об этом. Только доктор Алла.

Я собираюсь вызвать такси, но Ай-фон в моей руке оживает. Незнакомый номер.

– Алло, – отвечаю я.

– Привет, красавица, – мужской голос в трубке.

– Кто это? – спрашиваю я, заплетающимся языком.

– О, похоже, что кому-то сегодня было весело.

– Макс? Ты что ли? – вырывается у меня.

– Красавица узнает мой голос? – легкое удивление.

– Я же просила не называть меня так, – проговариваю я каждое слово, – кстати, откуда у тебя мой номер?

Несколько секунд тишины.

– Украл, – отвечает Максим Харитонов. И тут же смеется в трубку.

– Как это украл? У кого?

Мне пора домой, что-то мозги совсем расползлись по черепной коробке и не желают собираться в кучу.

– У Орлова.

– Это плохо, – тяжело вздыхаю, вести диалог мне тяжело, – слушай, Макс, ты не вовремя позвонил, мне пора вызывать такси, так что я кладу трубку.

– Постой! – вскрикивает мужчина в трубку, боясь, что я и вправду отключусь. – Давай я сам тебя отвезу.

– Куда? – не понимаю я.

– Куда скажешь, любимая.

Мне кажется, что он улыбается в трубку.

– Не называй меня любимой.

Присаживаюсь на стул, ноги меня совсем не держат. Ну и получит же у меня Василий завтра! Что за вино он мне такое наливал, что я с трудом говорю и стою? А еще сказал, что домашнее, что сам делал из вишни, которую собирали на их даче. Ноу хао понимаете!

– А как мне тебя называть?

И правда, как ему меня называть? Надо подумать. Несколько секунд молчу, пока Макс не начинает звать меня в трубку по имени.

– Белла, – отвечаю я, – называй меня просто Белла.

– Хорошо, – соглашается молодой человек, – Белла мне нравится. Ну так, что, Белла, куда мне за тобой заехать?

Автоматически называю Ленкин адрес. Ой! Если он заберет меня от Ленки, то мне придется называть еще и свой адрес.

Хочу отказаться, сказать, чтобы он не приезжал, но в трубке уже короткие гудки.

Ладно, все равно он украдет адрес у Орлова, – думаю я.

Открывается входная дверь и на пороге родительской квартиры появляется Маруся.

– Тетя Белла! – ахает она.

– Привет, крестница, – говорю я.

– Ты такая… смешная, –

девушка улыбается и присаживается передо мной на корточки, – вы что папино вишневое вино пили?

– Ага. Оно такое пьяное.

– Погоди, я сейчас тебе кофе сварю и станет легче, – говорит Маруся, и берет меня под руки, – пошли.

Крестница ведет меня на кухню. Усаживает на стул у стены и широко распахивает форточку.

– Завтра, как только я буду в состоянии, то убью твоего отца, – тихо говорю я.

Маруся опять смеется. Насыпает в турку черный кофе, корицу, наливает воду и ставит на огонь. По кухне тут же ползет изумительный кофейный дух.

– Ты у нас останешься? – спрашивается девушка. – Можем с тобой в одной комнате спать. Будет круто!

– Нет, малыш, за мной скоро приехать должны, ты же знаешь, что я не могу ночевать нигде, кроме собственной квартиры, – кажется, сознание начинает проясняться, и я уже могу говорить связно.

То ли морозный воздух из распахнутой форточки, то ли аромат кофе, но постепенно мне становится легче думать и строить предложения.

– Знаю, просто… – крестница заметно грустнеет.

Маруся снимает турку с плиты, когда кофейная пенка поднимается над ней шапкой, и наливает горячий напиток в бокал для глинтвейна.

– Спасибо, – слегка улыбаюсь я девочке и глажу ее по руке.

Она присаживается напротив.

– Сегодня такая метель, – говорит Маруся и смотрит на кружащийся в свете фонаря снег, – знаешь, тетя Белла, а Вова мне сейчас предложил у него остаться. Проводил до подъезда, а потом берет за руки и спрашивает: «Может останешься у меня на совсем?»

Маруся поднимает на меня робкий взгляд.

– Молодец, что отказалась, – говорю я, и ставлю горячий кофе на стол, – ты еще все успеешь, Маруся, не стоит торопить жизнь. Просто наслаждайся своим возрастом. Ходи на свидания, получай цветы и целуйся на последнем ряду в кинотеатре, а оставаться и жить у кого бы то ни было, ты еще успеешь. Поверь моему опыту.

Девушка опускается раскрасневшейся от метели щекой, на лежащие на столе руки.

– Ты жалеешь? – спрашивает она.

– О чем?

– Ну, о своем первом замужестве.

Молчу.

Жалею ли я? Наверное, да. Ведь если бы мы тогда не стали жить вместе, не поженились, а просто встречались, то может быть и жизнь у нас с Сашей сложилась иначе. Хотя, с некоторых пор я абсолютный фаталист.

– Не знаю. Но скорее да, чем нет, – уклончиво отвечаю я.

– Ясно, – вздыхает Маруся.

– Знаешь, малыш, любовь – это не только физиология, это еще про ждать, ценить, терпеть, восхищаться. Прямо, как твои родители.

– Почему это? Мои родители поженились сразу после школы, вот и я в этом году школу заканчиваю.