Проклятье красавицы. Я четвертая
Шрифт:
– Ну, Белла, вы готовы продолжить?
Киваю.
Яркий свет…
Я стаю посреди крошечного коридорчика и смотрюсь в настенное зеркало. Алое платье, едва прикрывающее попу, туфли на высоких каблуках, длинные в цвет платью ногти. Глаза подведены черной подводкой, ресницы густо накрашены тушью, я подвожу свои и без того пухлые губы бордовым карандашом. Волосы убраны в высокий хвост на макушке.
– А когда ты вернешься? – мужской голос.
Поворачиваю
– Тебе то какая разница? – грубо отвечаю я.
– Я беспокоюсь, уже поздно, – говорит Борис.
– Меня привезут, так что ложись спать, если для тебя десять вечера поздно. И вообще, – поворачиваюсь к нему, – хватит меня контролировать, ты мне не отец!
– Но я муж…
– Объелся груш!
Смеюсь.
Борис опускает глаза и трет уставшие руки.
– Не парься, Борюся, – чмокаю я мужчину в щеку, – я немного потусуюсь с друзьями на дискаче и вернусь к тебе.
– Правда? – с надеждой спрашивает он.
Хмурюсь и шумно выдыхаю воздух из легкий.
– Какой же ты зануда!
Беру блестящий клатч и выхожу.
Борис.
– Вы говорили, Белла, что Борис был вашим вторым мужем, – напоминает мне доктор Алла.
Киваю.
Я совсем не ожидала, что в моем сознании всплывет именно его образ.
– Да, мы с ним поженились, когда я еще училась в университете. Впрочем, он тоже.
– Вы любили своего второго мужа?
– Ни одного дня, – честно отвечаю я, уже начиная приходить в себя после транса.
Привычно закуриваю сигарету. Пара затяжек и тушу ее в пепельнице. Закрываю глаза.
– И Боря всегда знал это.
– Расскажите мне о вашей жизни с этим человеком, Белла, – просит доктор Алла.
Пожимаю плечами.
– Мы поженились с Борисом Юдиным, в год моего развода с Сашей и смерти Дани. Знаете, он был таким типичным ботаником. Очки с толстыми линзами, вечно взлохмаченные волосы, рубашка, заправленная в штаны с выглаженными стрелочками.
Улыбаюсь своему воспоминанию. Оказывается, вспоминать о Борисе Юдине мне даже приятно.
– Так вот, – продолжаю я, – он учился на курс старше, и, как и большинство мальчиков был влюблен в меня. Постоянно ходил следом. Мы с Ленкой все время смеялись над ним, подшучивали, мол, тебе то куда, когда за мной такие красавцы бегают. Даже преподаватель один пытался ухаживать.
– А почему вы выбрали Бориса? – спрашивает доктор Алла.
– Мне с ним было спокойно. Я в каком-то смысле была в полной безопасности, и не боялась влюбиться,
– И как долго вы были его женой?
– Семь лет.
Доктор Алла открывает рот от изумления.
– Это долго, – наконец, выдавливает она, – учитывая то, что вы не любили этого мужчину.
– Долго, – эхом повторяю я, – думаю, что он со мной как срок отсидел, – зло шучу я.
Борис Юдин – парень, рано лишившийся отца, надежда и опора матери и младшего брата, потерял от меня голову с первого взгляда, как он говорил всегда. Любил и даже надеяться не смел, что я когда-нибудь хотя бы посмотрю в его сторону. А я посмотрела, на его же погибель.
Жизнь с родителями начала напрягать, после вольницы дома Саши, а потом и Дани. Мать стала меня контролировать еще пуще прежнего. Деньги приходилось выпрашивать у отца. И мне надоело. А тут Борис со своей хоть крошечной, но собственной квартирой, стипендией отличника и окладом помощника на кафедре. Не густо, но все лучше, чем под родительской опекой.
– Никогда не поверю, – вступает доктор Алла, когда я замолкаю, – что у вас не было других предложений о замужестве, но вы выбрали скромного, как вы выразились, ботаника. Все-таки почему, Белла? Говорите, что чувствовали себя в безопасности, что с ним вам не грозило влюбиться, а с другими, разве, была такая сильная угроза?
Задумываюсь. И, вправду, почему?
– Вы правы, – снова начинаю я, – в тот период несколько мужчин были готовы на мне жениться, а кто-то хотел сделать любовницей, но… Я не хотела в золотую клетку. Кроме того, от Бориса я могла в любой момент уйти, когда бы не захотела, а вот от других…
– И что было дальше, когда вы поженились?
– Был ад. Сначала для мужа, а после и для меня.
Днем Борис учился, помогал на кафедре, а потом возвращался домой, чтобы купить и приготовить еду, убрать квартиру, а вечером шел разгружать фуры в большом продуктовом магазине, чтобы его красавица жена могла хорошо одеваться, ездить отдыхать к морю, одна, без него, и не в чем себе не отказывать. А я… Когда он уставший возвращался домой, я одевалась и упархивала на очередную тусовку. Борис тогда сильно раздражал меня, но уходить от него я не собиралась. Я как пиявка присосалась к этому несчастному и жила припеваючи.
– И он отпускал вас одну? – удивляется доктор Алла. – Не пытался остановить?
Отрицательно качаю головой.
– Это слабость, Белла, слабость, в которой нет вашей вины.
– Думаете? А мне всегда казалось, что именно я сделала его таким слабым и ничтожным, каким он стал за годы нашего брака.
Борис с красным дипломом закончил университет и ему предложили остаться работать на кафедре и писать кандидатскую диссертацию, но он отказался.
– Почему?
– Сколько тогда мог заработать аспирант на кафедре университета?