Проклятье Первородных
Шрифт:
– Стены… стены не сплошные… между тысячами базальтовых осколков неизвестных форм прожилки… черные маслянистые прожилки… Я видел уже эти прожилки…. В каждом месте, на стенах густые полосы…
Наступает пауза. Доктор прекрасно понимает, что это не значит, что Клеон успокоился. Показатели монитора становятся критическими. Очевидно, что пациент переживает болезненные воспоминания, но не может даже говорить.
– Звук… Откуда под землей может капать жидкость? Густой, хлюпающий звук. И запах. Невозможно дышать. – Голос хриплый, и напряженный.
– Клеон,
– Саморазвитие материи! Эволюция. Очень смешно. – Слышится сдавленный смех Клеона, и доктор не знает, как реагировать. – Невозможно уследить. Постоянный распад клеток и соединение. Беспорядочное и очень быстрое. Никакой закономерности. Громадные бесформенные щупальца, с тысячами наростов, выбрасывающих еще тысячи отростков… Клеточный хаос.
–Облако… густое облако приближается…, – Клеон начинает говорить тише, однако пульс продолжает увеличиваться, бета-ритмы головного мозга пока в пределах нормы. – Тысячи черных лопающихся пузырьков… Постоянно мечутся и перемещаются… Собираются. В единое целое!
Тишина наступила неожиданно. Доктор Монморанси подняла голову, внимательно посмотрела на Клеона и на показания монитора.
Вот теперь можно утверждать, что в прошлый раз ей не показалось. Стрелки, показывающие воздействие аппарата на бета-ритмы, остановились и очень медленно пошли в обратную сторону. В какой-то момент гипноза, мозг Клеона переходил предельное состояние и начинал посылать импульсы, что априори невозможно. Бета-ритмы, тем не менее, постепенно увеличивались.
– Клеон, где ты сейчас находишься? Что ты видишь? – Доктор усилием воли пытается сохранить профессиональный подход, несмотря на странности сеанса. Она должна докопаться до самого травмирующего видения.
– Лестница, как и в прошлые разы, на несколько километров вниз, – голос Клеона звучит еще тише. – Направление все время меняется, лестница закручивается во все стороны, каждый раз попадаешь в разное место.
– Стены. Покрыты неизвестными золотыми символами. Символы выжжены внутри базальтовой поверхности. Углубленные золотые линии в стенах, становятся все ярче. – Клеон говорит еще тише, но монитор показывает ускоряющийся рост бета-ритмов. Растет стресс, который переживает мозг.
– Клеон! Опиши пожалуйста, что ты видишь, – доктор возвращается к приему, чтобы заставить работать мозг Клеона.
Только так можно остановить зашкаливающие эмоции.
– По золотым символам и стекает густая маслянистая жидкость, – голос становится еще тише. – Вот откуда звук капель… Это не просто символы! Пресвятый Боже, именно так они и проходят сквозь стены. Вот почему она называла это проходами. Древние легенды… Врата в преисподнюю…
– Кто проходит сквозь стены? – профессионализм не помогает, вопрос срывается, доктор Монморанси не может справиться с удивлением.
– Капли… черные… густые… зловонная
– Невероятно! Просто невероятно. Истинная природа первородной материи. – Голос Клеона становится громче, мозг ученого пытается выделить закономерности. – Фигуры. За несколько секунд, из зловонной жижи. Высокие фигуры. Отделяются от стен. Господи, сколько же их? Легион. Имя им легион…
Клеон замолкает, хотя пульс продолжает увеличиваться. Доктор Монморанси понимает, что ей приходится заставлять себя задавать вопросы.
– Клеон, где ты сейчас? Ты видишь скопление людей?
Дикий смех заставляет доктора снова вздрогнуть.
– При чем здесь люди? – Клеон говорит тихо, в голосе звучит горечь. – Другие. Чужеродные. Формы нет. Никакой. Могут распадаться обратно на молекулы и собираться в любой комбинации. Своего обличия нет. Клеточный хаос. Тотальное бесформие. Копируют и мгновенно принимают любой образ.
– Идут все дальше… Длинные коридоры… Везде черный базальт… – Все показатели на мониторе однозначно говорят о том, что нужно прекратить сеанс. Но доктор Монморанси молча наблюдает за Клеоном, потому что полна решимости раз и навсегда вытянуть из памяти, что же он видел.
– Со всех сторон тысячи черных фигур. Выступающие бугры, наросты, лопаются… Вытекает зловонная маслянистая жижа... Форма не закрепляется до конца…. Не могут справиться с мутацией… Не способны долго держать форму. Идут все вперед. К центру. – Клеон замолкает.
Доктор все же делает огромное усилие и задает вопрос:
– Что ты видишь в центре Клеон? Куда все приближаются?
– В центре каменный огромный базальтовый куб. Посередине лежит что-то белое. Все приближаются. Господи, сколько же их здесь? Новые постоянно появляются из маслянистых луж. Так и проходят сквозь скалы…
– На кубе в середине лежит что-то белое, не могу разглядеть, – Клеон говорит срывающимся шепотом. – Когда приближаются, снова выбрасывают из тел отростки… громадные… гигантские… омерзительные присоски…
Доктор Монморанси не может пересилить себя и задать вопросы. Да и какие вопросы можно задать на основании того, что она слышит?
– Все ползут к черному блоку. Окружают со всех сторон. Бесчисленные скользкие черные отростки тянутся к блоку. – Клеон тихо шепчет, и мониторы считывают критическое падение давления и зашкаливающий пульс. Сердце может не выдержать нагрузки и остановиться. Доктор не успевает принять решение остановить сеанс, потому что слышит душераздирающий крик.
– Боже всесильный и всемогущий! Да как такое может быть? Мерзость… Мерзость запустения… Невозможно, этого просто не может быть…. – После крика Клеон трудно разобрать еле слышное бормотание. – Я знаю, что они делают… Теперь я знаю… Белые беззащитные тела, опутанные тысячами скользких омерзительных отростков… Господи, зачем я это увидел?