Проклятие дракона
Шрифт:
— У тебя есть дом среди дикарей, если хочешь, — Гвен смотрела на его лицо и легко замечала его сомнения. — Мой народ тебя слушает. Брат тебя любит. Если останешься, сможешь научить его править как Тэн…
— Чтобы тебе не пришлось? Чтобы ты днями убивала зверей и вешала их головы на стену? Нет, спасибо, — твердо сказал Каэл. — Я не буду давать тебе повод пропасть.
— Я не пропаду, — ухмыльнулась она. — Я буду возвращаться… порой.
— О чем ты?
Ее шея покраснела, она пожала плечами.
— Мы с тобой — хорошая
Каэл не сразу понял, о чем она. А потом не смог в это поверить.
— Я не буду на тебе жениться, Гвен. Я не хочу править дикарями или жить в замерзшем замке. И я не хочу проводить остаток жизни на вершине.
— Тогда чего ты хочешь?
— Килэй, — ее имя сорвалось с его губ искрами от углей. Она всегда была там, всегда горела в его сердце. Он не пожалел, что упомянул ее, даже когда Гвен рассмеялась.
— Паразитка? — она откинула голову и рассмеялась, показывая голубые вены на горле. — Ох, бедный дурак.
Каэл сжал кулаки, чтобы не ударить ее.
— Я не дурак. Я полюбил ее.
— Ты не можешь любить ее, — выдавила Гвен, смеясь. Увидев выражение его лица, она замолкла. Ее голос посерьезнел. — Паразитка красивая, да. Но она — не человек. Она не может дать тебе то, что я готова дать: жену, с которой состаришься, детей с твоим именем…
— Меня не волнуют дети, — резко сказал Каэл. Он вспомнил о Сезеране и Амелии, о том, как они расстроились, увидев в его глазах символ Райта.
Он не хотел такой жизни своим детям. Не хотел, чтобы они несли тот же вес, что давил на его плечи даже теперь, от вины нога была холодной под его ногами.
Лучше им и не рождаться.
Но Гвен не успокаивалась.
— А что ты будешь делать, когда твоя кожа начнет морщиться, а паразитка останется прекрасной? Она будет с тобой до конца? Будет вливать бульон в твой беззубый рот?
— Шептун может жить долго, — сказал Каэл, вспомнив историю, что Бейрд рассказал ему о целителе. — Я могу говорить сердцу биться.
— Тебе нужна причина, мастер. Ты — болван, который не мог повалить дерево, потому что думал, что его корни слишком глубоко, — Гвен ухмыльнулась. — Как ты убедишь свое сердце биться вечно?
Он не был уверен. Но одно знал точно:
— Я найду.
— Конечно.
Он уже не мог терпеть эту ухмылку. Еще немного, и он ее ударит.
— Веселись с паразиткой, — бросила она вслед, когда он отодвинул шкуры. — А, когда придешь в себя, приходи. Мое предложение будет в силе.
Каэл вырвался на снег, пытаясь отогнать ее слова. Он глубоко дышал, снежинки таяли от гнева, кипящего под его кожей. Его гнев так слепил его, что он не увидел Сайласа, пока не стало поздно.
Он врезался плечом в Каэла.
— С дороги, человек, — прошипел он, проходя.
Каэл был в ярости и не обращал внимания. Он сел на землю рядом с Килэй и даже не замечал, как снег начал пропитывать
— Если в королевстве есть женщина еще невыносимее, то я сдаюсь. Я лучше спрыгну гор, чем встречусь с ней.
Килэй молчала.
И он продолжал:
— Как она это делает? Как можно было испортить приятный вечер? Она ужасна. В том-то и дело. Она абсолютно…
— Права, — тихо сказала Килэй. — Она права, ты знаешь. Насчет меня, насчет…всего.
Он потрясенно смотрел, как она бросила кости оленя в огонь, встала и поправила черную кольчугу, словно ничего страшного не произошло.
— О чем ты? Думаешь, мне нужно быть с Гвен?
— Тебе стоит это обдумать, — коротко сказала она. Килэй закрыла свой рюкзак и отодвинула его в сторону. Она обвила руками его шею. — Мы всегда будем друзьями, Каэл… больше всего под звездами я хочу тебе счастья.
Глава 45
Стыд Судьбы
Килэй ушла.
Ушла до того, как он смог ответить, понять, что она сказала. Ушла раньше, чем он сказал, что она ошибалась. Килэй ушла в холодную тьму, оставив Каэла со словами, пылающими на губах.
Он не сразу понял, почему не заговорил раньше. То были не слова. Они пылали, могли стать словами, но оставались сырыми. Они были сияющими углями без формы, весом в груди. Он не знал, что ними делать.
На миг он был уверен… думал, что она… думал, что она полюбила его. Думал, что, если будет терпелив и не будет давить на нее, она признается в этом. Он ожидал, что будет бороться с ней годами для этого.
Но он не ожидал, что она пожмет плечами и уйдут.
Странное ощущение в крови чуть не сковало его. Оно сокрушало пустотой. Но, опуская голову, он заметил краем глаза рюкзак Килэй.
Он был плохо закрыт, не все содержимое было скрыто. Каэлу не нужно было сильно склоняться, чтобы увидеть сверху красный корешок знакомой книги: «История чешуи: полный каталог драконов».
Он понял, что эту копию она украла у Бейрда. Она забрала все книги о драконах из библиотеки Лисандра, и он был уверен, что это она забрала первую копию «Чешуи» у него. Это заставило его задуматься…
Что Килэй скрывала? Если он был ей безразличен… почему она так старалась помешать ему прочитать именно эти книги? Каэл знал, что другого шанса узнать может и не быть.
Он оглянулся, чтобы понять, что она не стоит за спиной, а потом схватил книгу. Его руки дрожали, он открыл книгу и дошел до абзаца, на котором остановился год назад:
«Давно люди воевали с драконом, завидовали ему. Хотя король носит его изображение на груди, он не знает силы дракона. Он — первое дитя Судьбы, самый древний зверь. Его жизнь тянется на тысячи лет, ни меч, ни стрела не могут пробить его кожу. Огонь в его брюхе страшнее любого другого огня.