Проклятие дракона
Шрифт:
— Ну как? Угрожающе?
Подозрительно напоминало нос и длинные усы с завитками. Каэл решил вслух это не говорить.
— Ты выглядишь как пугающий зверь, Сайлас.
Он сверкнул зубами в улыбке.
Солдаты собрались на стенах крепости, блеск их брони приглушал падающий снег. Снежинки падали достаточно разрежено, чтобы Каэл мог видеть, как они встревожено расхаживают вдали. Когда песня мастеров закончилась, воцарилась зловещая тишина.
Друзья Каэла собрались вокруг него. Лисандр и Деклан, Килэй и Гвен. Они были главами
— Помните о заданиях, — сказал он, когда они собрались. — Он попробует вас разделить, но не…
Его слова затихли от странного звука. Звон цепи, стон дерева. Каэл повернулся и увидел, чего не ожидал, хоть планировал атаку много часов: Титус открывал дверь крепости.
Единственный вход Тэнхолда. Чудовищные врата приоткрылись тонкой полоской, ледяной камень вел к замку как мост. Врата открылись чуть шире, чтобы могли выйти несколько человек. Во главе был сам граф Титус.
На его голове был железный шлем, но Каэл видел его спутанную бороду. Он тащил другого человека, прижимая кинжал к знакомой хрупкой спине.
Желудок Каэла рухнул к земле. Он слышал, как Килэй резко вдохнула рядом с ним, она обхватила его руку.
— Ты не можешь…
— Я должен, — твердо сказал он. Каэл это знал. Взглянув на кинжал Титуса, Каэл знал, что выбора нет. — Я проберусь чуть быстрее.
— Он тебя убьет, — возразила Килэй, глаза пылали.
Каэл не боялся.
— Пусть попробует.
— Дай хотя бы мне пойти с тобой.
— Нет, — он убрал ее ладони со своей руки, прижал их к губам. Он держал ее так, пытаясь прогнать все, что он ощущал, из взгляда. Она понимала, что Титус только что перерезал себе горло. — Помни о задании. Делай все, что мы планировали, и я клянусь, что вернусь к тебе. Титус в отчаянии. Это все, что у него осталось… я разверну это против него.
Она сдалась. Он быстро поцеловал ее. Огонь не успел угаснуть, он пошел один к крепости.
— Куда ты идешь, болван? — закричала ему вслед Гвен.
— Спасать деда, — вздохнул он.
Глава 46
Армия Райта
Граф Титус нетерпеливо смотрел, как Райт взбирался по тропе к вратам замка. Он заметил сбивчивые шаги, то, как он задевал носками землю. Он наслаждался тем, как белело его лицо при взгляде на деда.
Амос, старый ворон, был мудрым. Титус обещал, что, если он не будет молчать, он вырежет ему язык. Он видел предупреждение в глубинах темных глаз Амоса. Он почти кричал взглядом, чтобы Райт возвращался к армии.
Может, стоило выколоть ему глаза… но сначала он посмотрит на труп внуку.
Узкий мост из голубого камня вел от замерзшей пустоши к дверям замка. Райт поднимался медленно, словно ожидал атаки. Он не зря переживал. За ним беззвучно смотрели разрисованные
Даже Драконша падет от его меча. Он улыбался при виде ее мрачного вида и думал:
«Я для тебя кое-что приберег. О, да. Раскрывай крылья, попробуй полететь».
Наконец, тяжелые шаги перед ним остановились. Титус перевел взгляд от пылающих глаз Драконши в глубины глаз Райта.
Он вытянул руки, показывая Титусу ладони.
— Не нужно его ранить. Пусть узники с гор уйдут, и я прикажу армии отступить, — громко сказал он.
Титус рассмеялся.
Пар вылетел из ноздрей Райта от недовольного выдоха.
— Я вел себя довольно благоразумно.
Благоразумно? О, это вряд ли. Титус сосредоточился на хмуром лице Райта, чтобы не крутить кинжал, потому что, глядя в его глаза, он вспоминал, как проиграл.
Годами он чах в армии Банагера, был среди последних. Он был обычным пехотинцем Средин, человеком, которого затмили шептуны.
Его не слушали, его предложения никому не нравились. Он мог лишь салютовать, поднимать меч и бежать в бой. Ему было суждено рисковать жизнью ради тех, кто его вел… ради славы шептунов.
Креван годами настраивал Банагера против шептунов, Титус внедрял идеи мятежа в ряды солдат. Шептуны были изгнаны, мятежники собирались, и королевство, наконец, слушало. Средины стали местом, где люди праздновали победу, а не терпели притеснения тех, кто был талантливее, и там теперь мог подняться любой солдат.
Титус так и сделал.
Креван оставался военачальником только на словах: Титус был истинным командиром армии Средин. Под его началом они подавили мятежников. Лже-Райт сам не выдержал. Титус спас Средины. Но, когда он собирался запечатать судьбу королевства, вернулся Сезеран.
В последнем бою Титус поймал Лже-Райта. Слава почти была у него, самый сильный из шептунов вот-вот погиб бы от его меча. А потом Сезеран и его питомец все у него украли. Он забрал почести Титуса и одним движением испортил все годы борьбы.
Никто не помнил, чем пожертвовали люди для королевства. Они пели о Сезеране Райте.
Теперь плоть и кровь Сезерана стояла перед ним. Сомнений не было. Каждая линия его черт идеально совпадала с воспоминаниями. Сезеран сделал последний ход из могилы.
Но он проиграет.
Дикари падут от яда Титуса, вершину окропит их кровь. Никто в королевстве и не вспомнит, что шептуны существовали. Сын Сезерана увидит, как погибнут его товарищи, будет смотреть, как угасает свет в их глазах, услышит их испуганные крики… и поймет, что сам привел их к смерти.
А потом Титус изгонит кровь Сезерана с земли. Огни поглотят каждую алую каплю, он развеет прах Райта над северными морями.
Да… час пришел.
Титус улыбнулся. Он толкнул Амоса вперед, в руки солдат.