Проклятие дракона

Форд Ша

Она схватила его за подбородок.

— Нет. Он, может, и был величайшим воином своего времени, но я не позволила бы ему приказывать мне.

— О? Тогда почему ты меня искала?

Ее глаза потемнели.

— Не помню, правда, — рявкнула она, когда он фыркнул. — Я помню, как напала на Кревана, потом остались только обрывки и кусочки…

Она отпустила его и перевела взгляд на стену.

— Я пытаюсь вспомнить больше. Я не помню, кто меня послал, но меня послали. Порой я отвлекалась на другие дела, — она ухмыльнулась. — Дикари прогнали

меня с гор Пятерка загнала обратно. Но я помню, что все время кого-то искала… кого-то важного. Когда ты назвал свое имя, — она щелкнула пальцами, — я знала, кто ты. И мои воспоминания о тебе вернулись, ясные, как стекло…

— Обо мне? Мы встречались раньше? — у него пересохло во рту, когда она кивнула. — Это невозможно. Я бы помнил.

Она улыбнулась.

— Тебе было всего пару лет отроду.

Он отпрянул на шаг.

— Ты знала меня младенцем?

— Конечно. Кто перенес Сезерана в Поляну, чтобы он смог увидеться с тобой? Я не сделала бы это для кого-то еще. Драконы не любят, чтобы на них летали. Мы — гордые создания.

Она рассмеялась, а он опустился на землю, ему это смешным не казалось. Ни капли. Каэл прислонился к стене и смотрел в открытую дверь, наблюдал, как дождь бьет по земле. Он едва ощутил, когда Килэй опустилась рядом с ним.

Они долго сидели в тишине. Каэл смотрел и пытался все осознать.

— Ты был очарователен, кстати.

Он застонал.

— Килэй, прошу.

— Что? Так и было. Но ты не мог спать. Ты, наверное, был рад прибыть в этот мир.

— Наверное. Оставим эту тему.

— И я забирала тебя…

— Я не хочу это слышать.

— …и мы играли часами вдвоем.

Внезапная мягкость ее голоса заставила его посмотреть. Она улыбалась, отклонив голову к стене. Ее глаза стали ярче, она видела далекое воспоминание.

— Мы сидели у огня, и я рассказывала тебе истории, в основном, о том, каким ужасно упрямым был твой отец. Я мало знала, — добавила она, вскинув бровь. — Ты был слишком мал, чтобы говорить, конечно. Но твои глаза были открыты. У многих младенцев глаза блестят. Кровоклык называл это «беспечным огнем новой жизни». Но свет твоих глаз был другим. Твой взгляд пробирался глубоко. Ты был сосредоточен… Помню, я думала, как серьезно ты выглядел. Когда я тебе пела, ты будто уже знал слова. Ты понимал историю раньше, чем я заканчивала петь, — ее глаза вдруг раскрылись, она кашлянула. — Думаю, это Райт в тебе.

Она встала и оставила Каэлу новое чувство.

Жар растекался от его груди к кончикам пальца, но не обжигал. Это пространство в его груди держало тепло, как камни. Жар отгонял все тревоги. Они бушевали в углу его разума, строили из себя вопросы. Но пока что он наслаждался внезапной легкостью сердца…

Необъяснимой и невозможной легкостью.

— Увидимся за ужином.

— Уверен, что больше ничего не хочешь спросить?

Он отметил, что в ее тоне была капля удивления.

— Нет, думаю, я получил ответ, — и он вышел за дверь.

Дождь бил его, пока он шел к лазарету, но казался

не таким холодным. Он согревался, скатываясь по его коже, его кормил жар, что растекался из его груди. Он представлял, что каждая капля становится горячей, падая на землю.

Дождь падал на землю и мог растопить слой инея на коже горы.

Глава 23

Отравленные дротики

Дни шли, пираты и великаны продвигались дальше. Они шагали по грубой земле у дороги, пока из Поляны уходили люди.

Многие едва замечали армию, идущую мимо, они не поднимали голову, лишь проверяли, как далеко еще идти. Они добирались до Прохода. У некоторых в глазах была тревога, у некоторых страх. У большинства — пустота.

Джонатан пытался собрать информацию у проходящих. Но, как он ни спрашивал, люди Поляны говорили одно и то же: Грогнот — лорд бандитов был виноват в этом.

— Он напал на нас посреди ночи. Бандиты подожгли наши дома, пока мы спали. Когда мы выбежали из огня,… они нас ждали.

— Один получил мой палец, откусил его. Видишь, как воспалена ранка? Я три дня прикладываю травы, а она все равно чернеет.

— Ужас. Этого хотели бандиты. Воровство — повод пролить кровь. И теперь они получили защиту графа, так что могут проливать, сколько пожелают…

— Что? Граф защищает их? — перебил Джонатан.

Мужчина, с которым он говорил, был владельцем магазина в Вороньем кресте. Его глаза потускнели от вопроса Джонатана.

— Да, можно это так назвать. Он дал им оружие и броню, позволил портить землю. Грогнот даже обосновался в старом замке графа. Говорят, Титус теперь на вершине гор. Судьба лишь знает, почему.

Он шел, и Джонатан пытался не отставать.

— А король? Он еще не прислал сюда армию?

— Король? Ха. Никто не слышал о короле с прошлой осени, — фыркнул он. — Зимой проход засыпает снегом, но его патрули приходят за налогами весной. Но уже лето, а на горизонте ни разу не блестело золото. Или Его величеству не важно, что тут творится, или это по его велению. А мы, свободный народ, лишь идем и надеемся, что на той стороне лучше.

Джонатан догнал основную группу к ночи. Они миновали конец череды людей Поляны и были в половине мили от пепельной земли.

Они устраивались на ночлег и собирали хворост для остального пути. Морис сказал:

— Многие вещи будет проще сжечь.

Как только мест для ночлега были готовы, Джонатан рассказал товарищам все, что узнал.

— Так что это правда. Бандиты захватили Поляну, — пробормотал Лисандр.

— И Титус приложил руку, — добавил яростно Деклан. Его глаза темнели. — Я знал. Я знал, что он с этим связан! Все слезы королевства пролиты из-за Титуса. Я проломлю ему голову…

— Глубоко вдохни, генерал, — сказал один из великанов, глаза Деклана стали еще темнее. — У тебя будет шанс ударить его. Не нужно расстраиваться…