Проклятие дракона
Шрифт:
* * *
Когда он вернулся вечером в Тиннарк, Каэл удивился, увидев, что кто-то, пока его не было, доделал крышу лазарета.
— Гвен надоело слушать стоны попрошайки о том, что дождь уничтожит его сокровища, — сказала одна из воинов, увидев его взгляд. Под ее руками были тела двух кабанов, их ноги раскачивались, пока она шла по холму. — Ночью будет буря. Ощущаешь ее запах?
Каэлу не нужно было ощущать запах. Он уже видел армию темных туч, идущих к ним с вершины горы. Близился конец лета, дальше бурь будет больше. Они промочат
Звон заполнил Тиннарк песней. Каэл посмотрел вниз и увидел группу мастеров, собравшихся у кузницы, они укрепляли броню пластинами железа.
Они пришли к нему пару дней назад, спросили, умеет ли он ковать железо. Он рассказал им все, что знал, показал им страницы книги и свои воспоминания. Он даже научил их удерживать жар печи и использовать его, чтобы гнуть железо руками. Когда они научились, мастера ушли к Килэй в кузницу.
Частью ее наказания был приказ Гвен делать стальное оружие и броню для ее воинов.
— Как только мои люди будут снаряжены, мы сможем затоптать Человека волков, — поклялась она.
Каэл ждал тот день. Воин в нем оживал при мысли, что они пойдут на Титуса, и разгорался огонь, что спал так долго, что мог больше не загореться. Новые навыки мастеров ускорили задачу, и он знал, что этот день скоро настанет. Титус скоро заплатит за то, что сделал с горами.
Дождь приближался, Каэл знал, что ему придется провести день под крышей, значит, его мысли сведут его с ума, если он не сможет отвлечь себя. И он пробрался в лазарет и тут же отправился искать Бейрда.
Он замер у двери кабинета. За столом Амоса сидел незнакомец — мужчина с короткими волосами и аккуратной бородой. Под его ногтями не было грязи, как не было ее и на коже. Каэл не узнал бы его, если бы не повязки на глазах.
— Для юноши его шаги так тяжелы, — пробормотал Бейрд. — Это должны быть лучшие годы, полные надежды, мечтаний и любви.
— Да, я подумаю, — проворчал Каэл.
Перед Бейрдом был открыт «Атлас». Он водил пальцами по старым страницам, его губы беззвучно двигались.
— Хмм, тебя изводят не мысли, это тревога. Излишние переживания быстро старят, юноша. Они давят на спину, ломают колени. И в конце жизни ты будешь ковылять, пытаясь понять, почему так много переживал. Так жить нельзя.
Каэл подозревал, что он прав. Знал бы он, как лучше жить, так и делал бы.
— Это ваши сокровища? — он указал на книги на полках.
Бейрд широко улыбнулся.
— Впечатляют, да? Я всю жизнь собирал их. Быть бардом — быть нищим. У меня редко были две монеты, но всегда было много друзей. Каждая книга была подарком. За каждой историей своя история.
Каэл подошел к полкам, слабая надежда трепетала в сердце.
— Вы находили что-нибудь о драконах?
— Там должна быть копия «Истории чешуйчатых»… между «Типами троллей» и «Гриффины: факт или выдумка?». Я стараюсь держать книги про чудищ вместе.
Между упомянутыми книгами была брешь. Каэл не был удивлен.
— Тут
— Она помогла мне привести себя в порядок, — Бейрд радостно шлепнул ладонями по лицу.
— Конечно, — проворчал Каэл.
— В деревне ходит шепот, юноша.
— Разве это плохо?
— Этот шепот опасный, — возразил Бейрд. — Мастера говорят, Каэл Райт бросил их, что он отказывается проходить в кузницу. Что-то сильное отвлекло его.
— Он не бросал их. Он не хочет быть слишком близко к Килэй.
Бейрд фыркнул.
— К Мечнице? Почему он ее боится?
— Он не боится. Просто… — Каэл тяжко вздохнул. — Он ее любит. Он отчаянно любит ее, но она с ним не будет, и он понимает причину. Он знает, потому что они… слишком разные. Что она и не подумает о нем. Но он ничего не может с собой поделать. Он не так силен… — Каэл впился в волосы, чтобы отогнать гнев. — Он знает, что будет больно. Знает! Если бы у него был ум, он бы забыл обо всем этом. Но он слишком глуп, чтобы опустить. В этом проблема Каэла Райта: он упрямый идиот.
Почему-то, пока он говорил о себе, как о другом человеке, перед бардом, который мог и не помнить его имя, помогало легче признать проблемы сердца.
Бейрд поднял голову. Его рот приоткрылся под повязками от потрясения.
— Ох, это проблема. Да, разбитое сердце — сильный враг. Каждый раз, когда я такое слышу, я вспоминаю Целителя Калхамос. Ты слышал историю?
Нет. Но Каэл понимал, что так можно отвлечься.
— Расскажите.
— Хорошо. Калхамос был с этой горы. Он служил королям два поколения людей, ухаживал за ранеными…
— Погодите… два поколения? Как целитель мог столько прожить?
Бейрд склонил голову.
— Целители — мастера плоти, юноша. Творец может создать все, что представил, воин так может повалить все, что захочет, а целитель, если будет шептать своему сердцу биться, ничто его не остановит. Почти, — Бейрд поднял палец. — Как и многие целители до него, Калхамос устал от боли королевства. Он ушел в горы искать спокойствие, а нашел любовь. Когда его жена умерла при родах, Калхамос потерял власть над сердцем. И только крики его ребенка не давали ему упасть в объятия Смерти. Часть его сердца умерла и отвалилась, но он жил ради ребенка… с половиной сердца, — улыбнулся Бейрд. — Любовь может убить человека, а может спасти. Странная штука — любовь.
Каэл рассеянно кивнул. Может, если бы он был большим целителем, он смог бы остановить трепет в груди при мысли о Килэй. Он сожалел, что упомянул ее.
— У вас есть книги о Бене Покорителе смерти? — сказал он, надеясь сменить тему.
— Это уже интереснее, — прошептал Бейрд.
От жуткой приглушенности его голоса волоски на шее Каэла встали дыбом.
— Что интересно?
— Он сам себя назвал Покорителем смерти. Странное имя, тайное имя. Многие в королевстве его не знали. А ты знаешь. Хмм, — он шепнул страницам «Атласа». — Что же это значит?