Проклятие Галактики

Холмогоров Валентин

– Аналитик, твою мать, заснул, что ли? – раздался в шлемофоне недовольный голос капрала Ледовски. – Что там с тактической обстановкой?

Спохватившись, Макс торопливо раскрыл планшет:

– В радиусе пяти километров все тихо. Последний раз противника засекли в восьми километрах юго-западнее, третий сектор, квадрат фокстрот-танго-семь.

– Принято, отбой.

Тропа, извиваясь, точно змея, петляла меж гигантских скал, гулко и сухо щелкали скатывающиеся вниз камни, потревоженные тяжелыми башмаками. Узкая дорожка нырнула в неглубокую лощину, попетляла по дну и вновь поползла вверх, растянувшись по противоположному склону. Макс перевел экзоскелет на усиленный режим, чтобы хоть немного снять нагрузку с ноющих ног.

Пронзительно засвистело,

и яркая вспышка с грохотом резанула глаза. Еще не понимая, что именно происходит, Макс бросился навзничь, укрывшись за ближайшим скальным выступом. С ревом проносились вокруг огненные трассы, выбивая фонтаны пыли из окрестных камней, коротко тявкнул в ответ излучатель притаившегося за огромным бурым валуном Ковача.

– Аналитик, – тревожно зашумело в ушах, – целеуказание есть? Да проснись уже!

Словно очнувшись от какого-то гипнотического оцепенения, Макс откинул крышку тактического планшета. Экран по-прежнему демонстрировал план местности, подсвечивая зелеными маркерами текущую позицию отряда. Красные засветки, долженствующие обозначать неприятеля, на дисплее почему-то отсутствовали.

– Нету ни черта.

– Ясно, работаем визуально. Отбой.

Запоздало включив прицел, Макс поднял ствол райфл-гана и нажал на спуск, послав короткую серию импульсов куда-то вдаль, вверх по склону. Метка автоматической системы наведения беспомощно скакала по забралу шлема, пытаясь определить хоть какую-нибудь мишень, и Макс перевел излучатель в ручной режим, чтобы электроника не мешала обзору. Позже он не мог вспомнить подробности этого короткого боя: память подсовывала ему лишь отдельные разрозненные фрагменты, похожие на куцые обрывки древней трехмерной видеохроники. Мимо просвистела длинная череда светящихся огней, вокруг пляшут поднятые выстрелами фонтанчики вулканической пыли. Что-то просвистело в воздухе, гулко хлопнуло над головой, разлетелось по округе металлическим дождем. Ковач перекатился чуть правее, и там, где он только что лежал, запрыгали огненные всполохи. А затем тактический планшет коротко пискнул, и на прозрачном щитке шлема наконец отчетливо вспыхнуло шесть ярко-красных целей.

– Не стрелять! – прокричал интерком голосом капрала Ледовски. – Прекратить огонь!

Все стихло, только пощелкивал, остывая, нагретый частыми попаданиями темно-бурый валун. Макс припал к излучателю: шесть красных точек, чуть помешкав, начали движение в сторону, готовясь выйти за пределы зоны огневого поражения. Замелькали цифры дальномера: двести метров, сто девяносто пять, сто восемьдесят, опять сто девяносто… Перекрестие прицела превратилось в яркий алый квадрат, и тактическая система оповестила стрелка об успешном захвате цели, в правом верхнем углу прозрачного забрала заморгал огонек автоматического корректора огня, включившегося в боевой режим. Сто девяносто пять, двести, двести десять… Целеуказатель предупреждающе пискнул, сигнализируя о том, что через несколько секунд объект выйдет за дистанцию уверенного поражения. Нервы натянулись до предела, палец занемел на спусковой скобе. Двести пятнадцать метров… Двести двадцать…

Макс нажал на спуск. С визгом рассекла воздух светящаяся дорожка, унося прочь вырвавшийся из ствола поток энергии. Еще один выстрел, еще и еще…

– Вольтберг, отставить! – заглушая вой излучателя, проорал интерком. – Прекратить, я сказал!

Макс расслабил руку, и райфл-ган неохотно замолк. Управляющая система уверенно отрапортовала о том, что доступных для поражения целей в непосредственной близости больше нет, и индикатор прицела устало погас. Слева, оскальзываясь на усыпавшем склон каменном крошеве, к нему уже бежал капрал Ледовски. Макс поднялся было навстречу, но капрал, не сбавляя скорости, поудобнее перехватил излучатель и с размаху въехал ему прикладом в грудь. Принявший мимикрирующую пепельно-серую окраску пауэрсьют охотно принял удар. Перехватило дыхание, и все еще не понимающий, что происходит, Макс кубарем покатился по склону вниз, пластиковая маска слетела с лица. Украшавшие

кручу мелкие камни замедлили падение, больно разодрав незащищенные спецкостюмом запястья, Макс вновь попытался подняться на ноги, но на грудь ему опустилась ребристая подошва пахнущего кожей и ваксой тяжелого армейского башмака, а в лицо уперся круглый зрачок ствола излучателя. Пыль постепенно улеглась. Над распростертым на земле Максом высилась угловатая громада капрала, напоминавшего в пауэрсьюте эдакого широкоплечего могучего великана из детских сказок, за его спиной замаячили фигуры других бойцов отряда, остановившихся поодаль и почему-то не спешивших прийти на помощь. Двадцать пар глаз внимательно и неприязненно смотрели на лежащую перед ними фигуру.

– Ты что, не слышал приказ? – мрачно произнес Ледовски. – Я же велел не стрелять.

– Так ушли ведь! – скрипнув осевшим на зубах пеплом, отозвался Макс.

– Ушли… Снайпер хренов. Штейн, объясни ему.

Рядом с Максом опустился на корточки коренастый парень с двумя сержантскими нашивками над паучьим шевроном на рукаве сьюта, поднял левой рукой щиток шлема, отцепил замок респиратора и с легкой смесью презрения и сострадания заглянул ему в лицо, как смотрят обычно здоровые люди на тяжелобольного или умалишенного.

– Тебе сколько контора платит, сучёныш? – презрительно выплюнул сержант Штейн.

– Три тысячи дариев…

– Правильно, три тысячи дариев в месяц, стандартная ставка рядового состава. А боевые? За участие в спецоперации?

– Восемьсот…

– В сутки! Плюс страховка. Вот у него, – Штейн ткнул пальцем в сторону отошедшего на несколько шагов и невозмутимо поглядывавшего на них Ледовски, – чуть поболе будет. Сечешь? Если мы их всех сейчас тут положим, то завтра поедем обратно на базу хрен сосать. А если вместо этого погоняем пару дней по горам, то будем и при деньгах, и стаж боевой в «личку» запишется. Усвоил, засранец?

– Так точно…

– Вот то-то же. Что там?

К сержанту, прошуршав башмаками по склону, приблизился один из бойцов отряда, отправленных чуть ранее обследовать покинутую противником позицию.

– Тряпьё. Намочили тряпки, изваляли в пыли и ими завесились. Ни глазами не видать, ни аппаратура не берет, сигнал экранируется. Как стало подсыхать, так электроника их и засекла. Пятеро или шестеро. Похоже, один раненый, мы аптечку нашли.

– Значит, далеко не уйдут, – констатировал Ледовски. – Поднимайся, братва, потопали.

Далеко утопать не удалось: уже через несколько шагов аппаратура издала предупреждающий сигнал, и капрал поднял руку, останавливая отряд. Прикрывая свое отступление, неприятель выпустил несколько комбинированных зарядов из переносного орудия, и, взорвавшись в воздухе, они усеяли все вокруг зарывшимися неглубоко в грунт малыми противопехотными минами. Теперь продвижение сильно замедлилось: бойцы вынуждены были включить в пауэрсьютах сканирующий режим и внимательно осматривать почву перед собой, прежде чем сделать очередной шаг, чтобы ненароком не наступить на тонкий чувствительный «ус» прячущегося в пыли «сюрприза». Ледовски сдавленно матерился, выбирая для вытянувшейся длинной цепью группы бойцов наиболее безопасный путь.

Спустя несколько часов сделали привал, уничтожив сухой паек, после чего продолжили движение. Вскоре начали сгущаться сумерки, и, несмотря на наличие в сьютах приборов ночного видения, капрал принял решение выставить охранение и остановиться на ночлег. Максу выпало нести вахту первым. Ночь выдалась темной, звезд на пыльном небосводе не было видно, только огромный, на полнеба, диск газового гиганта молчаливо перекатывал в вышине багрово-красные облака. Мир под работающим в ночном режиме забралом шлема, казалось, превратился в живую мозаику из зелено-серых пятен, от бесконечного созерцания которой начала болеть голова и стали слезиться глаза. Макс готов был расцеловать Ковача, пришедшего сменить его через несколько часов, но, завернувшись в спальный мешок, долго не мог сомкнуть глаз, вслушиваясь в ночные звуки чужого для него мира.