Проклятие на наши головы
Шрифт:
Однако сердце перестало колотиться только когда, когда оба скелета скрылись в доме. Фрид обреченно покачал головой. С одной стороны, он прекрасно понимал, почему так реагирует. Но с другой, – это зверски бесило. Когда-то Фрид не боялся ни нежити, ни нечисти. Брался за самые сложные дела, не пасуя перед трудностями. А теперь превратился в какую-то размазню. Нет, с этим точно нужно было что-то делать.
– Мря? – Кот запрыгнул на подоконник и ткнулся головой ему под локоть.
– Спасибо, приятель. – Фрид почесал его за ухом. –
– Как вы себя чувствуете, Ружена? – спросил за завтраком фон Штар.
Вернее, за обедом, потому что спала я долго и крепко, восстанавливая силы, которые потратила во время ритуала. И проспала почти полдня, зато проснулась бодрой и свежей, как первый огурчик весной.
– В полном порядке, – в третий раз повторила я. Сегодня на такой же вопрос пришлось ответить и Манну, и Ингеру. – Отлично выспалась. Даже несмотря на то, что мой кот где-то шастал всю ночь.
Вышеозначенный кот, степенно обедавший на своих подушках, на меня и не глянул. Зато фон Штар вроде бы немного смутился.
– Это из-за меня, – пояснил он. – Наверное, Мик проскочил за мной в спальню вечером. А я не заметил и запер дверь, из-за чего ваш кот не смог выйти. Обнаружил его только утром.
– О. – Я махнула вилкой, на которой болтался кусочек ветчины. – Уж поверьте, если бы Мик захотел выйти, вы бы не смогли его не заметить. Недовольные кошачьи вопли могут весь дом перебудить.
– Вот как.
– У вас никогда не было кошек?
– Нет, – просто ответил мужчина.
Наши взгляды пересеклись. И я вдруг засмотрелась. А засмотревшись, поняла, что до зуда в пальцах хочется подойти и накрыть шрамы на мужской щеке ладонью. Убрать их, спрятать хотя бы на секунду. Не потому, что считала их некрасивыми, нет. Просто они явно мешали мужчине улыбаться. А у него должна быть очень красивая улыбка.
– Ружена? – позвал Фрид.
– Да? – я спохватилась, осознавая, что он сделал это уже не впервые. – Что?
– Мы можем отправиться сразу после обеда, – сказал он. – Я имею в виду на разведку.
– Конечно, – закивала торопливо. – Разведка – это хорошо.
К озеру снова пришлось выбираться через тайный ход. За две ночи мои скелеты славно потрудились, и участок сада возле парадного крыльца и ворот уже выглядел вполне цивилизованно. Но остальное все еще походило на непролазные лесные дебри, так что ход пришелся очень к месту.
Леон нашел для нас совершенно обычную местную лодку. Широкая и неглубокая, со слабым мотором, но нам другой и не было нужно. Такие лодки плавали по озеру сотнями, поэтому никто не насторожится, если увидит нашу компанию, неспешно плывущую вдоль берега. Привлекать внимание к расследованию не хотелось, по крайней мере, пока.
Мик воды не боялся и запрыгнул в лодку первым, устраиваясь на носу. Фрид
Мотор тихо заворчал, и лодка поплыла вперед. Фрид принялся рассматривать берег, явно пытаясь найти что-нибудь интересное. А мы с Леоном завели светскую беседу.
– Как вам Свишен?
– У вас очень красивый город, – ответил Ингер. – И озеро просто фантастическое. Наверняка в нем полно рыбы.
– Вы любите рыбалку? – поинтересовалась я.
– Люблю, – кивнул мужчина.
– Тут отличная рыба. Можно ловить круглый год.
– А ночью? – подал голос Фрид.
– И ночью тоже. Я знаю людей, кто как раз ночью это и делает. Какой-то вид лучше всего ловится именно в темноте. Поэтому я и говорила, что нашему убийце наверняка пришлось быть очень осторожным. Экскурсии, романтические прогулки, рыбаки. Жизнь бьет ключом.
– Хм, – задумался фон Штар. – А в Свишене есть место, где эти рыбаки собираются? Например, бар? – И пояснил на мой вопросительный взгляд. – Искать тех, у кого в ночь убийства было свидание – бесполезно. Влюбленные парочки обращают внимание только на объект своих чувств. А вот рыбак, которому приходится сидеть и разглядывать темноту, вполне мог увидеть что-нибудь.
– Бары есть, – подтвердила я, признавая его правоту. – Но мне нужно спросить у папы. Рыбалкой увлекается он.
– Спросите. Это может быть полезно.
– Я попробовал расспросить лодочников, – сообщил Леон. – Описывал им Луизу Лец, но никто ничего не вспомнил.
– Неудивительно, – ничуть не расстроилась я. – Лодку могла брать и вовсе не она.
– Да, почти уверен, что ее брал убийца, – проговорил Фрид. – А мы не можем описать его даже приблизительно.
– Госпожа Тикнер говорила, что Луиза Лец не выглядела напуганной или взволнованной. Что же такого случилось, что она вдруг решила убегать? Она что-то увидела или узнала?
– Возможно, – не стал спорить фон Штар.
– А что, если незаметно уйти из дома ей помог убийца? – предположил Леон. – Уж на знаю, какой выдумал предлог. Но вдруг он планировал убийство и не хотел, чтобы хозяйка дома подняла панику, обнаружив, что жиличка не возвращается к оставленным у нее вещам?
– Звучит логично, – медленно кивнул Фрид. – Только в этом случае ему было бы безопаснее уговорить Лец съехать открыто. А вот если он убил и только потом отправился за вещами жертвы, чтобы инсценировать побег…
– Тогда убийца должен был хорошо знать свою жертву, – заметила я. И тут же сама себя опровергла: – Или нет, ведь ему было достаточно проследить за ней.