Проклятие на наши головы

Морозова Мария

– Мы разбираемся, – уклончиво ответил фон Штар, не желая волновать старика, и поднялся. – Что ж, хорошего вам отдыха.

– Спасибо, – немного растерянно отозвался тот.

А я поспешила за Фридом, искренне радуюсь, что Ольстен не обратил внимания на слово «был».

ГЛАВА 16

– Ты что-нибудь понял? – спросила я у Фрида, когда мы оказались в машине.

– С ними обоими явно случилось одно и то же, – пробормотал он. – И это явно дело

рук человека.

– Маньяк?

– Хороший вопрос. – Мы медленно покатили по улице. – Но закономерность уже прослеживается. Обе жертвы – одинокие мужчины в возрасте, маги. Друг с другом не знакомы, но имеют отношение к научно-технической выставке.

– Может, что-то случилось на самой выставке? – предположила я. – Или маньяк тоже имеет к ней отношение и выслеживал там себе жертв?

– Возможно, – согласился Фрид. – А ты обратила внимание на еще одно сходство? Кьюры Ольстена и Сольчика выглядят… седыми.

– Обратила.

– И… – Он отогнул полу пиджака, открывая спящую в кармане птицу. – Обычно серые сойки гораздо темнее, чем эта. Ее перья слишком светлые.

– Светлые, – согласилась я. – Блеклые, седые, выгоревшие на солнце. К чему ты клонишь?

– К тому, что кьюром Луизы Лец как раз была мелкая птица.

– Ты… – я растерянно моргнула. – Ты хочешь сказать, что сойка – кьюр Лец? Но разве это возможно?

Кьюр не мог пережить своего мага. То есть, иногда такое случалось, но только в тех случаях, когда маг был стар, умирал спокойно и своей смертью, а рядом находился кровный родственник, чья магия вот-вот готовилась раскрыться. Тогда кьюр мог как бы перейти по наследству, если сам того желал, конечно. Однако с Луизой Лец все было совсем не так. Ее убили, убили неожиданно и жестоко. Кьюр не выжил, это однозначно.

– Ты права, невозможно, – медленно кивнул Фрид. Он ведь сам был магом когда-то и все прекрасно понимал. – Хотя совпадение интересное.

– А может, это все – одно сплошное совпадение? Сольчик и Ольстен – одна загадка, которой почему-то заинтересовалась Лец. А ее поездка в Свишен – вообще другое дело.

– Нет, – ответил Фрид, немного подумав. – Сомневаюсь. Почти уверен, что Лец уговорила Ольстена приехать в Свишен с каким-то умыслом. И его рассказ про ресторан... Лец не просто искала компанию. Она вывела Ольстена в конкретное время и конкретное место, чтобы показать там кому-то.

– Маньяку? – я нахмурилась. – Мол, смотри, я привела сюда твою жертву, я все про тебя знаю?

– Именно.

– А маньяк испугался и убил ее. Звучит логично.

– Поехали. – Фрид нажал на газ. – Нам нужно как можно быстрее пересмотреть то, что мы забрали из квартиры Лец.

Вернувшись домой, мы устроились в кабинете, где нашелся и большой стол, и удобные кресла, и даже запасы чистой бумаги и новеньких автоматических перьев. Фрид действовал, как настоящий следователь. Он выложил все собранное на столешницу и для начала разделил на две части: в одну сторону – записные книжки, в другую – отдельные страницы, бумаги, чеки и прочий хлам.

Но

стоило взяться за книжки, стало понятно, что просто не будет. С одной стороны, Лец была журналисткой, поэтому записывала все: имена, даты, планы, заметки к интервью и статьям. И нам стоило бы порадоваться, вот только дело здорово осложнял ее кошмарный почерк. А еще она вела записи очень небрежно, часто делая сокращения, которые превращали текст в какой-то безумный шифр. Вот скажите на милость, что может значить «Кр. Др. Тр – Вл. арфа, ср, двадцать ноль-ноль, б. шесть-десять»?

– Королевский Драматический театр, «Волшебная арфа», в восемь вечера в среду, балкон, шестой ряд, место десять, – перевел Фрид, когда я озвучила ему свой вопрос. И на мой изумленный взгляд пояснил: – Я не театрал, но два года назад это была самая громкая постановка осени. На премьере убили режиссера.

– Оу, – хмыкнула я. – Значит, эта записная книжка двухлетней давности.

– Да. Можешь ее пока отложить. Нас интересует то, что относится к этой весне.

Потратив на кучу времени, мы все же нашли нужную книжку. Я вцепилась в нее, как голодный упырь. Но быстро признала свое бессилие и протянула Фриду.

– Последний месяц весны… – Тот пролистал тонкие страницы. – Хм, судя по всему, его Луиза Лец проводила на научно-технической выставке. Смотри, она помечала секции и стенды, которые посещала.

Я заглянула Фриду через плечо, отчего пришлось почти что прижаться к нему. Да, Лец и правда провела там много времени. Хотя в этом нет ничего удивительного. Эта выставка проводилась в Карендорфе каждый год. Маги, ученые и изобретатели не только Мерании, но и полутора десятков других стран приезжали в нашу столицу со своими новинками. Показать себя, посмотреть на коллег и конкурентов, найти спонсоров или покупателей – там можно было сделать все. Туда же стекались студенты, промышленники, дельцы, просто любопытные. Ну и журналисты, естественно.

– Может, Лец увидела что-то именно на выставке? – предположила я не слишком уверенно. – Или кого-то?

– Здесь она ничего явного об этом не писала, – заметил Фрид, изучив страницы. – Интересно, ездил ли туда кто-то из Свишена?

– Папа детей на экскурсию возил, – вспомнила я и пояснила для мужчины: – Он у меня директор гимназии. Каждый год собирает старшеклассников и возит в Карендорф. Но папа-то точно не при чем.

Фрид остановился на одной из страниц.

– А тут Лец написала «Звезды», – пробормотал он. – «Девять вечера».

– Что это?

– Вечер, когда напали на Ольстена.

Мужчина покопался в бумагах, нашел там программу выставки и смятый билет.

– Открытие нового телескопа в обсерватории, – Фрид показал билет мне. – Лец ходила туда. Значит, возвращалась поздно ночью. И могла наткнуться на нападавшего.

– Но как Лец вообще поняла, кто он и откуда? Проследила за ним?

Нас прервал негромкий стук в дверь.

– Войдите, – позвал Фрид.

Дверь распахнулась, и к нам вошли Манн с Ингером.