Проклятие на троих

Старр Матильда

Маша с силой оттолкнула Рафаэля. Он выпустил ее из рук не сразу. С сожалением, словно расставаясь с чем-то ценным.

По крайней мере, в первые секунды ей так казалось. А потом на его губах заиграла обычная равнодушная полуулыбка:

–  Извини, если я тебя смутил, - абсолютно ровным голосом произнес он. - Я немного растерялся, и не знал, как предотвратить истерику… Но, по-моему, у меня получилось. Не благодари.

Если и было у нее что-то от Агнессы, то оно благополучно дремало внутри до этого момента.

В глазах

потемнело от гнева. Маша почувствовала, как накатывает черная тяжелая волна, как трудно становится дышать.

Как она перестает быть самой собой, а становится чем-то иным. Силой - чудовищной, сокрушающей все на своем пути. И единственная цель у этой силы - уничтожить, рассыпать в прах, убить.

Убить! Она покрутила на языке это слово. Было приятно. И страх, мелькнувший в глазах Рафаэля, тоже был приятным.

Рука сама собой стала подниматься вверх, а откуда-то изнутри посыпались тяжелые, как камни, черные слова. Губы шептали их - словно бы без ее участия.

Где-то в глубине души она все еще помнила, что она Маша - хорошая девочка, а перед ней парень, целоваться с которым просто потрясающе.

Но это не имело никакого значения. Тому, что просыпалось внутри нее, нравился его страх - истинный, неподдельный. Он был отличной платой за все: за его давнюю измену и предательство, которое невозможно простить, за его насмешку, за то, что, несмотря на все это, она не может отвести от него взгляд.

Тяжелые незнакомые слова сплетались в страшный узор, и она знала, что когда эта словесная вязь будет завершена, доплетена, случится страшное.

Она боялась и хотела этого страшного, ведь только так случится отмщение.

–  Несс, не нужно. Ты сама будешь жалеть, - еле слышно шептали его губы. Губы, которые только что целовали ее, и тут же говорили обидные слова.

Несс! Ну, конечно, умный мальчик! Он обращается не к несуществующей, придуманной ректором Джессике, не к хорошей девочке Маше, а к тому, что сейчас жаждет убивать. И обязательно убьет.

–  Поздно.

У него был шанс. Да что там, у него было полно шансов. Но он не воспользовался ни одним, и теперь она выговаривала слова одно за другим. Уже почти. Сейчас круг замкнется.

А из глубины души нарастало незнакомое ликование. Душа пела: сейчас, это случится сейчас!

–  31-

–  Что это вы тут делаете? - этот голос она услышала словно сквозь толщу воды, издалека. - Джесс, Раф, что тут происходит?

Он врывался в ее реальность настойчиво и раздражающе. Она мотнула головой, чтобы убрать помеху, и наткнулась на взгляд - удивленный и почти испуганный.

И тоже испугалась. Что, черт возьми, она только что собиралась сделать? Перевела взгляд на Рафаэля.

Сомнений не оставалось. Перед ее глазами тут же встало распластанное тело и прекрасное мертвое лицо.

Неужели это она?

Она не могла!

И все-таки она чуть было это не сделала!

Маша почувствовала, как предательски подкашиваются ноги, и остается слишком мало воздуха. Ну уж нет, она не хлопнется в обморок. Сколько можно! Она сделала глубокий вдох и невесть откуда взявшимся усилием воли заставила себя оставаться в сознании. Почему-то это она могла, хотя была уверена: даже на непроизнесенное заклятие она потратила кучу сил.

Рафаэль тут же подхватил ее.

–  Тут у нас кое-кто пытался магичить на собственном ресурсе. И как магичить! - в его взгляде на Машу легко читалось беспокойство, причем гораздо более сильное, чем тот страх, что он испытывал, когда его собственной жизни угрожала опасность. - Я не знаю, как она вообще еще жива.

–  Ты вообще плохо представляешь себе мои возможности, - вырвалось откуда-то изнутри, недоброе, чужое. - Не советую тебе это проверять.

Он снова бросил на нее странный взгляд, подхватил ее на руки и коротко отдал распоряжение Морису: - Я в нашу комнату. Глаза отведу, на это сил хватит Раздобудь эликсира любого, что угодно.

–  К лекарям? - коротко поинтересовался Морис.

–  К лекарям. Придумывай, что хочешь. И зайди в 206-ю, у них всегда есть что-то с большой земли.

–  Но… - попытался возразить Морис.

–  Времени мало, - бросил Рафаэль. - Может, Агнесса и была готова к таким штукам, но не она. Вернее, не сейчас.

Маша изо всех сил старалась сохранять сознание. Почему-то это казалось очень важным. А со всех сторон подбиралась темнота: мягкая, теплая и приятная темнота. Маша чувствовала, если сейчас позволит себе упасть в эту темноту, уже не выберется, не выкарабкается, так и останется там навсегда.

Возможно, это и к лучшему…

–  Говори что-нибудь!

А вот откуда это чувствовал Рафаэль, она не представляла.

Они пересекли двор, поднялись по лестнице. Он нес ее словно пушинку, так привычно, как будто бы всю жизнь только тем и занимался, что таскал ее на руках. Хотя так и есть. За время их совместных тренировок как только он ее не держал и не подбрасывал! Только сейчас у Маши нет сил, чтобы сгруппироваться и стать легче.

–  Прости, - она еле-еле выговаривает это слово, но, кажется, даже оно заставляет темноту отступить. - Я не хотела. Это.

–  Еще как хотела, - он улыбается.

Черт возьми, он находит в себе силы улыбаться, и она не может не улыбнуться в ответ. Но и улыбнуться тоже не может, на это нет сил, и поэтому лишь растягивает губы в жалком подобии ухмылки.

–  Не молчи, - снова командует Рафаэль.

Он уже принес ее в комнату, плотно закрыл за собой дверь и упал на кровать, не выпуская ее из рук. И Маша тоже не спешила расцепить пальцы и продолжала держаться за его шею, словно именно это объятие помогало ей не упасть в темноту.