Проклятие предтеч
Шрифт:
– Не смог бы, – индейца аж передернуло.
– Вот и я теперь вряд ли смогу. – Хизер нагнулась и громко стукнулась лбом о борт. – Не хочу. А выбора мне не дали, – глухо пожаловалась она.
Сказать на это было нечего, кроме того, что будущее стало казаться чем-то навроде ада.
– Но ты хоть будешь жива, – как-то бледно прозвучали слова Коннора.
– Не буду. Лучше сразу тут пришиби. В этом мире все так старательно боролись за свободу, что сами не заметили, как ее похоронили. Осталась только иллюзия! – Хизер почувствовала, что еще минута – и она разревется самым
– Значит, мне не за что больше бороться? – с угрозой в голосе поинтересовался Радунхагейду. – Я зря иду по своему пути? Напрасно терял товарищей и получал раны?
– Нет, ни в коем случае! – Хизер резко подняла голову. – Коннор, ты вообще знать этого не должен. Твое время безумно важно: оно меняло мир, оно... Ты не просто человек, ты “идея”, за которой идут.
– Так сделай так, чтобы в твоем мире за ней снова пошли! – фыркнул индеец, довольный тем, что смог вывести девушку из вроде бы подкатывающей истерики. – Насколько я понимаю, братство в твоем веке продолжает существовать?! Хоть чему-то я смог тебя научить? – испытывающий взгляд темных глаз смутил девушку.
– Ты меня научил жить, Коннор. По-настоящему жить. И верить в себя. Но в моем времени я ничего не значу. Никто со мной даже говорить не станет. Там любой, по сравнению со мной, супермен, – снова скисла послушница, и ассасин, раздраженно хлопнув по дереву ладонью, покачал головой. – Не обижайся на меня, а? – жалобно попросила Хизер. В груди снова защемило. – Прости меня, Радунхагейду...
– Мне не за что тебя прощать, – могавк сердито уставился на воду, но потом выражение лица неуловимо изменилось. – А кто такой супермен? – удивленно спросил он.
Хизер рассмеялась и уткнулась макушкой в теплый бок наставника, вдыхая непонятно когда ставший родным запах. Удивленно скосив на девушку взгляд, Коннор осторожно приобнял ее за плечи, будто боялся испугать.
– Это ты.
Другого ответа и существовать не могло: Коннор стал для нее тем самым героем в плаще, только не в глупом трико, а во вполне реальных бриджах. Он был тем отцом, которого в будущем никогда не было рядом, даже в самые тяжелые моменты жизни. Он был братом, другом и тем, кого хотелось видеть рядом всегда. И тем, кто мог исчезнуть завтра навсегда. И было плевать, что он там себе сейчас о ней думает.
Тяжелый подбородок лег на макушку девушки, тем самым без слов говоря, что творится в голове его хозяина. В голове творилась буря. Насколько же жестоко пошутила над ним судьба в очередной раз. И над ней... Неправильно было что-либо говорить в этот момент, а тем более – делать. Так будет лишь больнее. А если не сделать ничего, то будешь жалеть, что не хватило храбрости просто поговорить или сделать что-то очень глупое.
– Вот бараны, – проворчал Фолкнер, стоя у штурвала. – Упертые, дурные бараны. Нет, чтобы как нормальные люди...
Комментарий к Бараны *Эмигрант эпохи 70-х, навсегда покидающий пределы СССР, проходит таможенный досмотр. Таможенник обращает внимание на попугая, которого хозяин вывозит с собой на ПМЖ. «А сколько лет вашей птичке?» – «Триста». – «Э-э, нет! Если ему триста лет, значит он представляет историческую ценность для государства
«Но ведь это наша семейная реликвия, его еще мой прадед приобрел...» – растерянно объясняет эмигрант. «Нет, живьем нельзя!» – категорично заявляет таможенник, на что «попка» рассерженно хрипит: «Слушай, Хаим, хоть чучелом, хоть тушкой, но сваливать отсюда надо!!!»
====== Предтеча ======
– Рассвет, – словно приговор, произнес Коннор.
– Земля! – раскатом грома пролетел крик впередсмотрящего.
И действительно: корабль приближался к острову того самого Тича, Черной Бороды, страху и ужасу всех морей... Будто издеваясь, на дереве, растущем у самого берега и склонившемся над спокойной водой, болтался ободранный черный флаг.
– Что это за остров? – Хизер задрала голову вверх, смотря на задумчивого капитана.
– Иногда используется как пиратская пристань, иногда – как укрытие от бури, иногда – как место свершения сделок. Тут царит мирный закон. Ступающим на эту землю нельзя проливать кровь, – объяснил ассасин. – По легенде, дух Тича пристально за этим следит. Нарушители погибают особо жуткой смертью. Причем легенда, я бы сказал, несколько ироничная, – Радунхагейду улыбнулся, склонив голову к плечу, и подался вперед, заглядывая в лицо стоящей к нему спиной девушки. – Не будешь нарушать закон?
Хизер шутливо толкнула его локтем в солнечное сплетение.
– Можно подумать, я тут самый страшный убийца на свете.
– Иногда мне так кажется, – серьезно ответил наставник. – Что ж, пора. Готова?
– Выбора нет.
Хизер шагнула вперед, сходя на песок.
Они шли бок о бок вглубь острова, обходя стоянки и разбитые ящики, приближаясь к густым зарослям. Обернувшись, девушка бросила последний взгляд на “Аквилу” и тепло ей улыбнулась в знак прощания. Коннор терпеливо ждал.
– Где твой отец мог спрятать артефакт? – Хизер отвернулась и поспешила войти в лес.
– Не знаю. Возможно, в храме. Есть тут один, в него никто не ходит – боятся духа, охраняющего остров. Может, мы даже повидаем Черную Бороду. Не страшно? – Радунхагейду шагал слегка впереди, выискивая старую заросшую тропу.
– Теперь нет. Хотя вру, конечно, боюсь. – Девушка прибавила шаг, не желая отставать.
– И правильно. – Коннор резко остановился и нахмурился.
Словно кто-то жуткий провел черту, через которую нельзя переступить: человеческие скелеты преграждали путь, лежа вдоль невидимой преграды в самых различных позах.
– Знакомая картина, не так ли? – индеец хмыкнул, глядя на испуганную девушку.
– Как тогда, на острове Гнезда, – Хизер содрогнулась. – Нас что, опять потравят или мы упадем замертво?
– Не узнаем, если не попытаемся пройти, – пожал плечами Радунхагейду и спокойно перешагнул полуразложившийся труп. Хизер в ужасе вскрикнула и замерла, глядя, как наставник улыбается и протягивает ей руку.
– Ты псих, – и перепрыгнула через покойного.
– Нет. Мне просто нечего терять, – пожал плечами ассасин. – Как и тебе, если я верно понимаю.