Проклятие предтеч
Шрифт:
С хрустом сжались кулаки. Осознание пришло неожиданно, словно гром среди ясного неба: если раньше хотелось прикопать эту девицу и забыть, как страшный сон, то теперь возникло совершенно иное желание.
А если подумать, то на кой он ей сдался? Что он может предложить, кроме постоянной опасности и неудобств? И с каких пор его волнуют подобные вопросы?
Тяжело сев верхом на стул, Коннор уткнулся лбом в спинку.
Только что девушка была при смерти и вот теперь готова уйти. Вроде бы еще вчера она в нем
– Если ты что-то хотел бы мне сказать, старик, то самое время, – сообщил индеец пустоте.
– Коннор! – вихрем влетела в комнату девица, распугав тишину. Встрепенувшись, Радунхагейду поднял голову. – Эти придур... что случилось? – Хизер каким-то непонятным образом уловила настроение наставника.
– Все в норме. Устал, – ассасин кисло улыбнулся.
– А, ну это поправимо, – девушка ухмыльнулась так, что стало не по себе – так “улыбаются” акулы перед броском. – Они достроили. Надо опробовать!
– Что-то мне не хочется, – осторожно возразил Коннор.
– А я тебя что, спрашиваю? Баня – лекарство от всех болезней и от хандры – тоже! А ну, пошел! – Хизер за руку сдернула со стула Радунхагейду и принялась толкать его к выходу, упираясь руками в спину. – Летим, птичка, я знаю, где много вкусного!
– Я не птичка, – шутливо упирался индеец в дверном проеме. – Я завтракал!
– Да кто тебя спрашивает-то?! – разбежавшись, Хизер плечом таки вышибла Коннора из библиотеки. – Или хочешь мыться в реке?!
– В реке уже холодно, – согласился наставник. – А это безопасно?
– Небезопасно – это меня сердить! – Хизер встала, уперев руки в бока. – А то я сама тебя помою!
– А вот это уже аргумент, – Коннор послушно пошел на казнь, – еще оторвешь что-нибудь!
Баня работала исправно. Вечером, сидя под дверью и слушая вой запертого внутри ассасина о пыточной и каннибалке, Хизер болтала ногой.
– Мойся-мойся, пар костей не ломит! – подначивала ученица.
– Выпусти! Я больше не буду! – голос индейца был не столько страдающим, сколь глумливым.
– Что не будешь? – озадачилась девица.
– Ничего не буду! – судя по звукам, кто-то только что опрокинул на себя ведро воды.
– И гонять меня по лесу не будешь? – сделка обещала быть выгодной.
– А вот это буду. А еще я тебя здесь на ночь запру, – ехидно пообещал ассасин.
– Это еще зачем?! – возмущенно оглянулась на закрытую дверь девушка.
– За углом! – кажется, кто-то ловил кайф.
– Мало того, что ты явно балдеешь от русской бани, так ты, гад, еще и духа русского нахватался! – Хизер расхохоталась. – Абсолютно наш ответ! Правда, бабушка обычно отвечала, что за амбаром!
– Напомни мне, чтобы я тебя заставил рассказать про эту твою Россию. Судя
– А еще ты смотришься куда как приятнее, чем обычно, – потирая ушибленное, сообщила послушница. – Оказывается, у тебя рожа тона на два светлее. Хотя нет, это, пожалуй, можно назвать лицом. Ну что, стоило строить? – Хизер смотрела, как Коннор старательно застегивает рубаху.
– Ради этого стоило тебя терпеть. Но табличку “Пыточная” все же повешу.
– Мерзавец. Пошел вон, моя очередь! – Хизер вытащила напарника из предбанника и захлопнула за собой дверь.
– Тебя ждать? – поинтересовался индеец, надевая китель.
– Лучше не надо! Таких звуков от меня ты еще не слышал!
– Каких? – удивился Коннор.
– Таких, какие слышат от женщины только после свадьбы! – прилетел ответ.
– А почему я тогда могу их здесь услышать? – догнал наставника когнитивный диссонанс.
– Коннор... Хотя нет – Радунхагейду, ты идиот без полового воспитания! – рявкнули из-за двери, озадачив индейца еще больше.
– Какого?! При чем тут пол?! – Стон прокатился по бане, заставив покраснеть даже мышей. – Кажется, понял какого. – Коннор боком выбрался на улицу и покосился на постройку. – Вроде никого там больше не было... Как?!
Следующий стон привел наставника к мысли, что входную дверь стоит прикрыть и сесть на скамейку рядом. Мало ли, что могут подумать проходящие мимо люди? А так и он ни при чем, и никто проверять не полезет, в чем же дело.
Стонала девушка отменно. Спустя минут пятнадцать ассасин заткнул уши, чтобы больше не слышать этого безобразия.
– Бордель. Определенно бордель. Монастырь таких не принимает, – пробормотал он.
В более идиотскую ситуацию попадать ему еще не доводилось.
Хизер, улыбаясь до ушей, счастливая, что кот, получивший долгожданную сметану, продолжала совершенствовать актерское искусство. Доводить наставника до исступления ей нравилось больше, чем доводить его до бешенства. Лишь одно омрачало столь простое счастье: документ расшифровывался слишком быстро.
Иногда девушка задавалась вопросом: а что, если она осталась бы здесь, с Коннором? Ответить было очень сложно. Ассасин был неприступен, как скала, и всегда держал дистанцию. Порой Хизер казалось, что она обуза и только мешает ему жить. С другой стороны, она прекрасно помнила, как он дрых около кровати, когда ненадолго просыпалась во время болезни, в доме лекаря.
Возможно, стоило попытаться воспользоваться тем временем, что у них осталось, чтобы выяснить, насколько она ошибается.
====== Утренние кошмары и кухня ======