Проклятие Синей Розы
Шрифт:
– Брат? – тёмная бровь изогнулась в подозрительной дуге. – Тот самый, что заграбастал себе твоё наследство?
Девушка покраснела от стыда, а Гаспар, одарив её укоряющим взглядом, произнёс:
– Я вижу, Розабэль посвятила вас в семейные дела, мистер… не важно! Так вот, у меня для вас плохие новости: это вас абсолютно не касается! К тому же, нам уже пора. Пойдём, Роза, дома нас, наверное, заждались. Благодарю за помощь!
И он направился к выходу, потянув за руку сконфуженную сестру, что не смела сейчас сопротивляться, и лишь бросала виноватые взгляды в сторону человека, спасшего
– Розабэль! – неожиданно, перед самым выходом, позвал он её, едва ли не умоляя.- Он тебе не пара!
Злость и обида просочились в его голосе, но тут же растворились в огромных серо-голубых прекрасных глазах девушки, что смотрела сейчас прямо в его сердце.
– Идём. – сквозь зубы процедил Гаспар, стараясь не сорваться на этом дикаре и не наговорить ему гадостей. Не в присутствии Розабэль…
А она ничего не ответила, но уходя, всё оглядывалась на маленький домик, который вскоре затерялся средь огромных деревьев и высокой травы тёмного леса…
Лаура отодвинула от себя дневник, дыша так часто, словно описанное там мелким почерком Розабэль случилось здесь и сейчас, у неё на глазах.
Или, что ещё хуже, с ней самой. Она ощущала всё то, что испытывала несчастная девушка, чувствовала её боль – душевную и физическую. И чувства, что она испытывала к сводному брату и своему неожиданному знакомому. Гаспар и Корвин…
Сколько же лет было этому дневнику, судя по дряхлости бумаги и давности зафиксированных на ней событий?
Лаура захлопнула дневник, понимая, что пока не готова продолжить чтение. А после вновь распахнула, пролистала, пытаясь найти хотя бы одну дату, зацепку по времени. Но, видимо, Розабэль не было дела до них, лишь до своих чувств и переживаний, которые она с таким энтузиазмом выплёскивала на бумагу за неимением подруг.
– Лаура…
Девушка успела забыть о Мари, терпеливо и тихо, как мышка, ожидавшей неподалёку.
– Что с тобой?
А правда, что с ней? Чужая, давно прошедшая чья-то жизнь, не имевшая к ней ровным счётом никакого отношения. И всё же, всё же… Почему так тревожно? Почему так боязливо сворачивается где-то внутри ощущение обречённости, горькой потери? И ещё так много разных «почему»…
В дверь постучали – бегло, почти неслышно. Хотя двери были только приоткрыты, никто и не думал здесь запираться. Лаура и Мари тревожно переглянулись, но голос месье Бертрана, раздавшийся вслед за стуком, свёл на нет все опасения девушки.
– Лаура, ma douce rose [8] , я пришёл попросить прощения. – начал он, не показываясь из-за дверей библиотеки. – Знаю, что бываю невыносим, и порою болтаю всякую чушь. Это всего лишь следствие долгого одиночества и твоего magique [9] появления в моей скучной монотонной жизни…
8
Моя дорогая роза (франц.)
9
Волшебное (франц.)
Мари хихикнула, когда
– В любом случае, я надеюсь, что к обеду ты сможешь простить меня, ma rose, и он сложится гораздо удачнее, чем завтрак. А сейчас я должен идти, меня ждёт мой сад. Но ты можешь в любой момент ко мне присоединиться, если только пожелаешь. Embrasse tes mains … [10]
10
Целую твои руки (франц.)
Он ещё подождал немного времени, надеясь на ответ, но в это время и Лаура, и Мари только беззвучно хихикали, продолжая переглядываться.
– Может, всё же выйдешь и поцелуешь его? – шёпотом, который можно было услышать и за несколько миль, произнесла девочка, но девушка строго погрозила ей пальцем, призывая молчать.
Когда удаляющиеся шаги месье Бертрана стали совсем не слышны, заговорщицы покинули стены библиотеки. Старинный дневник, вызвавший в душе Лауры такую бурю эмоций, правда, сейчас разбавленную милым извинением Гаспара, она прихватила с собой, решив выяснить, чем закончилась история Розы и Ворона, как назвала её сама Розабэль. Получила ли история продолжение? Ответ, должно быть, ожидал её дальше, на пожелтевших страницах дневника. И отчего-то Лауре очень хотелось его узнать.
Развеселившаяся Мари, кружась и громко смеясь, заскакала по коридорам, словно всё произошедшее было ей настолько по душе, что о большем этот ребёнок и не мечтал. Лаура едва поспевала за ней, теперь и ей было весело, глядя на жизнерадостную светловолосую девочку, чьи щёчки порозовели, а голосок напевал какую-то смешную детскую песню.
У маленькой Мэри Большая потеря: Пропал ее правый башмак. В одном она скачет И жалобно плачет, – Нельзя без другого никак! Но, милая Мэри, Не плачь о потере. Ботинок для правой ноги Сошьем тебе новый Иль купим готовый, Но только смотри – береги! [11]11
Английская песня Мэри (перевод С. Я. Маршака)
Таким темпом они добрались до лестницы, ведущей вниз, и только тут Лаура опомнилась:
– Мари, я пойду к себе, пожалуй… - сказала она, теребя полы своего длинного платья, к которому уже почти привыкла.
– Нет, пойдём в сад! Он ждёт тебя там! Пойдём! – закрутилась озорная егоза вокруг девушки, опасно заступая на край лестницы.
– Не ждёт. Месье Бертран сказал это ради вежливости, а мы будем только мешать… - попыталась возразить Лаура.
– Поцелуй! – засмеялась маленькая хулиганка. – Поцелуй или жизнь!