Проклятие Синей Розы
Шрифт:
– Марисоль, быстро, воды! – закричала она, пугая девочку ещё больше, но та послушно побежала в дом за тем, чем велели.
– Это можно вылечить, скажи правду? – из последних сил прошептал он, пытаясь сфокусировать взгляд на женщине.
Та, не желая отвечать на его вопрос, что-то шептала себе под нос, рассерженно, суетливо.
– Скажи мне, умоляю… - его грязная, худая рука коснулась её белой кожи, и знахарка замерла.
– Нет. – зло выкрикнула
И Корвин, успокоившись, провалился в тёмную бездну беспамятства, отдавая себя в руки когда-то спасённой им ведьмы.
Огонёк свечи разомкнул плотные объятия ночи, обозначив силуэт приближающегося к нему женского тела. Свеча погасла, а тело, опустившись рядом, прильнуло к нему и сразу стало тепло. Тонкие руки по-матерински нежно обвили плечи, согревая, поглаживая, и от этой нежности стало совсем уютно, словно он был дома.
Но спать он больше не хотел. Тем более, что ему в грудь упирались обнажённые бугорки упругой женской груди. Но сейчас его более заботило не это – в таком состоянии, котором он пребывал, близость женщины волновала мало. Скорее то, почему он выжил вместо того, чтобы умереть.
– Прости меня. – прошептала Кэтрин, теперь проводя рукой по грязным слипшимся волосам парня. – У меня не было иного выбора.
О чём это она?
Корвин нахмурился, пытаясь это понять. И тут же нежный пальчик попытался расправить складочку меж его бровей.
– Я – жив? – словно не веря, прошептал парень. – Но как? Как ты это сделала?
– Тебе придётся меня простить…
Тогда он не понимал, что значили эти слова. Лишь многим позже ему открылась не лучшая истина – он изменился. И он больше не человек.
С тех пор, как с Кэтрин произошло это страшное событие, девушка сильно изменилась. Не было больше той наивной девочки, что верила во всесильность спасительного леса и покровительство добрых богов. Все защитники её селения были мертвы, а внутри её самой зрела новая никчемная жизнь полукровки, что не была желанной, да к тому же лишённой покровительства их духов. Такой ребёнок был просто обречён на несчастья.
И всё же Кэтрин хотела и продолжала жить дальше. Потихоньку налаживался быт во внезапно опустевшем селении, боль забывалась, но иногда прорывалась наружу острыми приступами, и тогда девушка долго рыдала, уткнувшись лбом в колени, а после проходило и это.
А ещё она часто вспоминала, как чудесным образом ей помог щуплый шестнадцатилетний мальчишка, которого вожак называл «Корвин»…
Роды начались раньше срока, и Кэтрин отделалась довольно легко. Однако брезгливый голос матери, помогавшей ей разродиться, недовольно произнёс:
Бабушка грубо вручила маленький свёрток с ребёнком в руки матери, и та, заглянув в красное сморщенное лицо девочки, разочарованно вздохнула.
«На всё воля богов!» - изрекла Шейла, омывая руки водой.
И Кэтрин пришлось смириться…
Уже вскоре он окреп, раны затянулись, язвы сошли на «нет». Кэтрин любовалась им и своей работой – поди-ка, подними такого на ноги! А он изменился. Из худощавого подростка Корвин превратился в настоящего мужчину, крепкого, сильного. А ещё красивого, хоть и оброс он здесь, в глуши, как дикарь. Волосы, щетина… «Но не в том ли мужская прелесть?» - думала знахарка.
За отсутствием других мужчин, да постоянного присутствия этого, Кэтрин успела влюбиться в Корвина по уши, и даже не скрывала. Да и к чему было скрывать? Их кровь, соединившись, дала силы мужчине выжить, а теперь их связь крепла с каждым днём. Хотя метаморфозы, происходящие с телом мужчины, преподносили иногда кое какие неприятные сюрпризы.
Но всё это было мелочью, даже гнев Шейлы, когда она узнала, что к чему. Она отказалась признавать этот союз, но не могла пойти против воли богов, и тихо проклинала бывшего охотника за нечистью, стоило им столкнуться в лесу.
Марисоль же, напротив, заметно привязалась к новому, почти уже ставшему за какие-то несколько дней членом их семьи человеку, и Кэтрин раздражала постоянная возня девочки возле её будущего мужа. По правде сказать, сейчас знахарка предпочла бы, чтобы её дочь самым волшебным образом, куда-нибудь исчезла. А она родила бы других детей, благословлённых их с Корвином браком и лесом. Оставалось дождаться полнолуния и завершить брачный обряд самым лучшим и желанным образом…
– Марисоль! – рявкнула Кэтрин так громко, что девочка вжала голову в плечи, поспешно ретировавшись за спину Корвина, чтобы не схватить очередную оплеуху от матери, и теперь выглядывала из-за его широкой спины как нашкодивший котёнок. – А ну марш отсюда!
Парень, посмеиваясь, словно в шутку расставил руки в стороны, дабы рассерженная родительница не добралась до своей маленькой рыжеволосой дочери, на деле же реально спасая её от побоев.