Проклятие Синей Розы
Шрифт:
Ей нелюбимая дочь, Марисоль, будучи ещё ребёнком, напуганная поведением матери, смогла сотворить такое, что другим было просто не под силу. Маленькая ведьма заперла её в проклятом поместье, поставив купол, оградив тем самым мир от её враждебного участия в его жизни. И Кэтрин, как ни пыталась, не могла его пробить.
…Месье Бертран стал неплохой игрушкой для развлечения, Кэтрин запугивала и издевалась над ним как могла, хотя это тоже вскоре наскучило. К тому же, француз познал чудодейственное свойство соли, и на какое-то время это делало её совершенно бессильной. Нет, она убила
Когда же в старинном поместье Уэйнрайт появилась она – душа Розабэль, облачённая в новое тело, дремлющая глубоко внутри ненависть обрела новые краски, всколыхнулась, задев за живое! Эта девица не просто пришла в тот дом, она беспрепятственно прошла сквозь барьер, поставленный Марисоль, как будто его там и не было!
Она посмела вернуться туда, откуда всё началось и своим присутствием напомнить о том, какую боль из-за неё в своё время испытала Кэтрин! А когда она увидела, что они спелись с хозяином поместья, то это окончательно взбесило и без того разъярённую сущность. Смерть! Смерть ждала эту смертную девчонку, осмеливавшуюся показаться ей на глаза после всего того, что произошло.
– Смертттть! – зашипела тварь. – Девчонка должна умеррреттть!
– Как скажешь, дочка.
– Тихо и ласково произнесла Шейла, глядя на неё чёрными, как и её сердце, глазами.
– Теперь ты дома, и мы в состоянии сделать это… Я по-прежнему на твоей стороне.
Дверь, скрипнув, тихонько отворилась, и в полумрак комнаты ворвалась свежесть раннего утра. Он думал, что действует тихо, но знахарка не спала. Она сидела на кровати, поджав под себя ноги, и взгляда не отводила от своего мужа, который вот уже несколько ночей подряд пропадал из дома и возвращался лишь с рассветом.
Хейден мужественно встретил её молчаливый упрёк, и как ни в чём не бывало, начал стягивать с себя куртку.
– Ты опять ходил к ней? – не без горечи произнесла Марисоль, и парень почувствовал, что она едва сдерживается.
– Я хочу знать, что с моей сводной сестрой всё в порядке. И этот злобный монстр, что раньше был твоей матерью, не добрался до неё, причинив вред. Да, я хожу туда каждую ночь, но тебе не о чем беспокоиться. Мы даже не видимся с Лаурой. И она не знает о том, что я прихожу…
– А если в это время что-то случится со мной?! Ты не подумал? Или тебе всё равно?!
Марисоль его словно не слышала. Женская ревность и обида сейчас в ней взяли верх, и ей явно хотелось покапризничать, показать свою значимость.
– Я уверен,
– Наверное, ты только и мечтаешь от меня избавиться…
Она всхлипнула, угрожая расплакаться. Только этого сейчас не хватало!
– Вовсе нет! – его голос прозвучал громче, чем он думал. – Мы связаны с тобой, и я не собираюсь отступать от своих обязанностей перед тобой! Но Лаура дорога мне! Её жизнь… я не прощу себе, если с ней что-нибудь случиться! Неужели ты думаешь, что твоя ревность остановит меня? Да и ты сама не такая, ты не Кэтрин! Сможешь ли ты себе простить, если невинная девушка пострадает только лишь потому, что тебе спокойнее держать мужа возле своей ноги, отравляя ревностью всё окружающее пространство?! Ты же сама сказала мне, что дашь время! А теперь устраиваешь истерику из-за того, что я просто беспокоюсь о своей сестре!
– Откуда ты знаешь, какой была Кэтрин?! Ты ничего о нас не знаешь! Ничего!
– Вообще-то, знаю. – нахмурился Хейден. – Ты рассказывала…
– Она любила его! – снова, словно не слыша слова мужа, почти криком заговорила Марисоль. – Корвина! Она стала такой из-за любви к нему! И как я её сейчас понимаю…
В секунду он оказался рядом. Сгрёб в охапку, прижал к себе, давая возможность выплакаться на крепком мужском плече. Она не сопротивлялась. Напротив, в ту же секунду сдалась и показалась такой маленькой и хрупкой в его объятиях.
– Ты не станешь такой, как она. – зашептал он, гладя её по голове словно маленького ребёнка. – Ты не такая. Кэтрин изначально была другой, более амбициозной и эгоистичной. Я не сразу понял это, хотя вначале и жалел её, как мог. Да, она натерпелась дерьма в жизни. Но разве это давало ей права так поступать с тобой? Со всеми, кто не был причастен к её незавидному положению… Разве она имела право убивать беззащитную Розабэль, которую в ночь, под жуткий ливень, выгнал обезумевший от ревности сводный брат?
Марисоль, замерев, вдруг отстранилась от Хейдена, чтобы заглянуть в его глаза.
– Он был лучшим мужчиной, которого я знала в совей жизни. – прошептала она, хлюпая распухшим от слёз носом. – И самым достойным из всех. Он один не смотрел на меня как на урода, не достойного этой жизни. Он не презирал меня подобно остальным, и, должно быть, даже любил. Как дочь. Но… Я не виню его, это Зверь взял верх в ослабленном луной человеческом теле. И всё же это он – Корвин, оборвал тогда жизнь той несчастной, которую любил…
Хейден грустно усмехнулся.
– Марисоль, зная его столь хорошо, как ты могла подумать такое…
– Постой. – оживилась знахарка. – Что ты хочешь этим сказать?
Парень улыбнулся одними только глазами. Грустно, нехорошо.
Умное лицо девушки на миг исказило гримасой, словно догадка была близка.
– Как ты вообще можешь что-либо говорить, не зная практически ничего об этом?!
– Я знаю, я был там…
– Корвин!
– лицо девушки становилось то бледным, то покрывалось пунцовыми пятнами.
– Не может быть! Это … ты?!