Проклятие скифов
Шрифт:
— Мне нужно видеть господина Ройтмана, — обратился Олег к старичку, опасаясь, что этот божий одуванчик вдруг скажет: «Это я. Чем могу служить?»
Совсем не вписывался такой старичок в его версию, хотя, чтобы отравить, особой физической силы не надо.
— Это наш хозяин и директор. Он у себя в кабинете, — сообщил старичок. — Позвольте вас сопроводить?
— Будьте так любезны, — заставил себя произнести Олег.
Из второй комнаты, через дверь, прятавшуюся за рыцарем в тяжелых доспехах, старичок вывел его в небольшой коридорчик, откуда Олег и попал в крошечный кабинет гражданина Михаила Шаевича Ройтмана. Это был крепкий, черноволосый и черноглазый мужчина, без намека на седину, хотя по
«Может, он красится?» — подумал Олег, осматриваясь.
Все стены кабинета были увешаны стеклянными планшетами с тропическими бабочками самых фантастических расцветок — интерьер, более подходящий для зоомагазина, чем для антикварного. Олег увидел на столе шахматную доску с недоигранной партией и невольно обратил внимание на то, что на ней присутствуют оба коня. Он был не силен в шахматах, чтобы сразу по положению фигур определить, кто выигрывает, — белые или черные.
Поймав недоуменный взгляд Олега, мужчина улыбнулся, открыто, по-доброму, и пояснил:
— Магазин — для бизнеса, бабочки — для красоты, а шахматы — упражнение для ума. Та бабочка, на которую вы обратили внимание, — с Мадагаскара, это Urania ripheus. Она просто королева цвета — на ее крылышках вы найдете все цвета радуги. Обратите внимание на голубой цвет — он настолько нежен и прозрачен, что кажется, крылышки подсвечиваются снизу.
— Мне вас Митяев рекомендовал как известного собирателя антиквариата.
Олег понятия не имел, кто такой Митяев, но Потанин сказал, что это имя должно послужить для Ройтмана визитной карточкой. Бабочки — это было как-то неожиданно.
— Митяев… — Антиквар задумался, словно не мог вспомнить, кто это, а затем вдруг сказал: — Понятно. Вы — Попов, собиратель артефактов из Скифии. Он вчера вечером позвонил и предупредил о вашем приходе. Как коллекционер вы отдаете предпочтение какому-нибудь конкретному периоду или региону? Ведь Великая Скифия занимала огромную территорию — от Алтая до причерноморских степей и Крыма, и просуществовала почти тысячу лет. А если учесть и места, где лишь побывали скифские кочевники, то география значительно расширится.
— Я начинающий коллекционер, поэтому меня интересуют любые предметы, связанные со скифами, главное — чтобы они были уникальны, — озвучил Олег свою домашнюю заготовку.
— Уникальность… Да… — задумчиво произнес антиквар. — Дошедшие до нас предметы, принадлежавшие скифам, сами по себе уникальны, поскольку их мастера уже почти два тысячелетия как мертвы и не смогут повторить их. Позвольте рассказать вам, начинающему коллекционеру, одну историю о том, как известные ученые мужи, ослепленные уникальностью артефакта, поставили себя в очень смешное положение. Вы имеете время, чтобы выслушать эту историю?
— Да, конечно.
— К вашему сведению и к моему глубокому сожалению, большая часть артефактов, вращающихся на рынке антиквариата, поддельные. В конце прошлого столетия в музей Вены явились братья Гойхманы из Одессы с уникальной находкой — короной скифского царя. На ней была надпись на древнегреческом языке, свидетельствующая о том, что граждане города Ольвия дарят эту корону в знак мира и с наилучшими пожеланиями царю скифов Сайтаферну. Эта корона представляла собой золотой колпак, подобный тем, какие носили персидские шахи, и весил он больше чем полкилограмма. В Вене не нашли запрошенную братьями сумму, и те подались в Париж и продали корону Лувру за двести тысяч франков — это равноценно стоимости шестидесяти килограммов золота! Перед покупкой корону осматривали эксперты, и ни у кого не возникло никаких сомнений в ее подлинности. Более того, многие из них утверждали, что в Европе нельзя было отыскать мастера, способного создать подобное произведение греко-скифского искусства.
— Спасибо за совет, обязательно это учту.
Олег удивился и насторожился: «Базаров рассказал, что у Фроловой хранилась корона царя скифов, а этот любитель бабочек, поведав историю, обосновал отсутствие у царей скифов корон. Похоже, эта история рассказана неспроста, только пока непонятно — к чему? Скользкий тип».
— У вас в коллекции уже есть что-нибудь из скифского периода? — Ройтман насмешливо уставился на Олега.
— Да, несколько сосудов чернолаковых, пардон, — амфор. Думаю, что их нашли в Черном море, они попали ко мне через третьи руки.
— Чернолаковая керамика — это довольно интересно. Ее изготовляли в Аттике, Малой Азии, на островах Эгейского моря. Мастера причерноморских Ольвии и Херсонеса изготовили так называемую сероглиняную керамику с черным покрытием. Что именно у вас имеется?
— Предполагаю, что это Аттика, — неуверенным тоном произнес Олег и поспешил уйти от скользкой темы. — Но меня больше интересуют золотые вещи, которых в моей коллекции, к сожалению, нет.
— Зря вы так предвзято относитесь к чернолаковой керамике. Например, редкие колоколовидные кратеры из Коринфа ценятся не меньше золота. — Глаза Ройтмана излучали нескрываемую насмешку, так что Олег даже вспотел.
— Уникальность, скифский период, древнее золото и крайнее невежество — если все это сопоставить… — Ройтман громко и четко выговаривал слова. — Вы из милиции? Хотите меня поймать на торговле золотыми предметами, выкопанными «черными археологами»? Во-первых, вы очень плохо подготовились. В советские времена меня пытались на этом поймать кагэбэшники, а они были профессионалами высокого класса и хорошо знали свое дело, но и у них это не получилось. Знаете почему? Потому что, и это во-вторых, я этим не занимаюсь, торгую лишь «белыми» артефактами, чей путь прозрачен и хорошо прослеживается. Предполагаю, что вы стали этим заниматься недавно и захотели проявить себя. Сочувствую, но ничем не могу помочь. — Антиквар широко развел руками. — Я больше вас не задерживаю, а если в самом деле заинтересуетесь историей скифов, то приходите на чай. Кофе не пью, говорят, цвет лица портится. Всего хорошего!
Олег понял, что разыгрывать комедию больше не имеет смысла. Несмотря на насмешки и сарказм, сквозившие в словах антиквара, тот ему понравился — не боится сказать правду в лицо. Такой человек не очень похож на преступника, исподтишка убившего женщину.
— Вы правы — я не коллекционер, но и в милиции не работаю. Я — частный детектив.
— У нас даже такие уже есть?! — Ройтман усмехнулся. — Очень люблю детективы Чейза и Картера Брауна. Исходя из вашей любви к перевоплощению и интеллектуальным ловушкам, вы придерживаетесь методов старины Шерлока Холмса?