Проклятие снежной королевы
Шрифт:
— Скворцова, алкоголизм не спасает от действительности, а ты к тому же пить не умеешь! Тебе в этом деле даже до дилетантов далеко.
— Так научи меня, профессионалка!
— Не сейчас, мне нужна ясная голова: статью нужно закончить. Материал должен получиться отличный! Представляешь, репортаж с места преступления глазами очевидца! Э… ну в смысле почти очевидца.
Ангелине не понравился нездоровый энтузиазм, прозвучавший в голосе студентки-журналистки Щукиной.
— Люда, как ты можешь так говорить? — ужаснулась она. — Убили ведь не постороннего человека, а твою хорошую
— Это не я говорю, это во мне профессионал говорит, — не смутилась девушка. — Риту, конечно, жаль, но не понимаю, почему на правах хорошей знакомой я не могу написать статью? Завтра все только об этом и будут строчить, а у меня эксклюзив! Такой шанс нельзя упускать! Всё, пошла работать, а ты, смотри, не напивайся, а то буянить начнёшь. Я же не знаю на что ты пьяная способна.
Люда метнулась в спальню к гостеприимно мигающему монитору компьютера, но её остановил настойчивый звонок в дверь. Журналистка раздражённо вздохнула:
— Вот так всегда! Ну почему в разгар вдохновения обязательно кто-то припрётся и всё испортит?!
— А вдруг это твой сердечный интерес дальше приручаться пришёл, — пробормотала разомлевшая от вина и переживаний Ангелина.
Головная боль притупилась, но всё тело стало каким-то тяжёлым, горячим, чужим. Да и страшные воспоминания по-прежнему не отпускали. В общем пока в употреблении алкоголя девушка не нашла для себя ничего положительного, если не считать того, что, пожалуй, впервые за прошедшие сутки ей захотелось спать. Однако при виде вошедшего вслед за Людой посетителя, она мгновенно встрепенулась. Мозг включился, разорвав путы хмеля, и послал тревожный сигнал в каждую клеточку тела.
— Добрый день, — вежливо поздоровался Антон Холмс, ненавязчиво разглядывая покрасневшую девушку.
— Это моя подруга, Ангелина, мы вместе обнаружили Риту, — излишне оживлённо отрапортовала Люда и повернулась к Скворцовой. — Ну а ты, конечно, узнала известного детектива Антона Леонидовича Холмса?
Ангелину гораздо больше интересовало, узнал ли Холмс её, но по безмятежному виду последнего определить это было невозможно.
— Людмила, Ангелина, рад знакомству, — галантно улыбнулся детектив. — Жаль, что оно состоялось при таких трагических обстоятельствах, но именно из-за них я вынужден обратиться к вам за помощью. Буду очень признателен, если вы согласитесь ответить на некоторые мои вопросы. Надеюсь, это вас не затруднит?
— А он всегда так странно выражается, как будто из восемнадцатого века явился? — наклонившись к уху подруги, шепнула удивлённая Щукина.
Ангелина рассеянно кивнула. Для Антона воспитанного в рамках дворянского этикета такой стиль изложения мыслей был если не естественным, то вполне допустимым.
— И чем мы можем вам помочь? — выдавила она, наконец. — Да вы садитесь куда-нибудь, Люда, где тут у тебя можно сесть?
— А, сейчас, сейчас! — Щукина резво вытряхнула кучу газет из большого кожаного кресла и чуть ли не силой впихнула в него детектива.
— Э…большое спасибо, — Антон, бросив взгляд на часы, решил больше не тратить время на лирические отступления и сразу же перешёл к делу. — Вы, наверное, знаете, что незадолго до смерти Маргарита Майер обратилась
— Читали! — коротко кивнула Людмила. Осуждение, звенящее в её голосе сказало гораздо больше.
Антон понимающе усмехнулся:
— Увы, я проявил себя не с лучшей стороны, но Маргарита по-прежнему остаётся моей клиенткой, и я намерен найти её убийцу как можно скорее.
— Здорово! — искренне обрадовалась Щукина. — Значит можно вздохнуть спокойно, а то на этого жуткого следователя надежды никакой! Он нас с Гелькой уже сегодня готов был в камеру посадить, только потому, что на месте преступления оказались!
— Люда, не преувеличивай! — одёрнула подругу Ангелина. — Никто нас ни в чём не обвинял, но то, что расследованием займётесь вы, Антон Леонидович, действительно успокаивает. Разумеется, мы готовы ответить на любые ваши вопросы.
— Вот и хорошо, тогда просто расскажите в подробностях о событиях вчерашнего вечера. Понимаю, это болезненные воспоминания…
— Всё нормально, мы это уже сто раз повторили их следователю, так почему бы не повторить в сто первый. И, кстати, Антон Леонидович, я тут пишу статью об этих самых воспоминаниях, можно будет упомянуть, что вы берётесь расследовать смерть Риты?
Детектив нахмурился: свидетельница-журналистка — этого ему только не хватало! С другой стороны, эти стервятники на него и так вот-вот набросятся. В любом случае с прессой придётся общаться, так почему бы не начать прямо сейчас.
— Договорились, Людмила, — сдержанно кивнул он, — только я хотел бы увидеть эту статью до того, как она выйдет в печать!
— Здорово! — просила Щукина, игнорируя осуждающий взгляд Ангелины. — Это будет супер эксклюзив! Ой, простите, отвлеклась, так что, говорите, вас интересует?
Холмса интересовало всё: при каких обстоятельствах девушки оказались в квартире актрисы, была ли заперта дверь и что именно они там увидели. Он заставил подруг рассказывать эту историю несколько раз, причём каждую по отдельности, но ничего нового не узнал. Всё это мужчина уже слышал в кабинете следователя и теперь был явно разочарован.
— Хорошо, значит, ничего особенного вы не заметили и на лестнице ни с кем не встретились? — вздохнул детектив. — Ладно, давайте проясним другой момент. Людмила, насколько я понял, вы были близкой подругой Маргариты?
— Скорее хорошей знакомой или приятельницей, — помедлив, возразила журналистка. — У таких как Рита близких подруг не бывает, если вы понимаете, о чём я.
— Не совсем, надеюсь, вы поясните…
— Вы не подумайте, я ничего плохого о ней сказать не хочу, просто есть такой тип женщин, которым никто не нужен что ли… Мужчинами они вертят, как хотят, а на подруг не размениваются — просто не могут считаться с чьими-то чувствами кроме своих. Мы с Ритой познакомились четыре года назад, когда я переехала сюда, чтобы отделиться от предков. Она тогда выступала в каком-то танцевальном коллективе, много гастролировала и оставляла мне ключи: цветы поливать, рыбок кормить, собственно, на этом и строились наши отношения. Да, мы общались по-приятельски, но не слишком тесно, о мальчиках не секретничали, надеюсь, я ответила на вопрос?