Проклятие ульфхеднара
Шрифт:
— Он уже творил сейд, — спокойно, без тени язвительности разъяснила Асвейг. — Когда отца Ингольва убил после хольмганга. А тот всё упокоиться не мог.
— И ты его упокоила, — закончил за неё великан.
— Как сумела, — девушка пожала плечами.
— Ясно. Но почему же он тогда сразу всех сыновей Радвальда не порешил?
— Да кто ж его знает, — Ингольв задумался: и правда, почему? — Может, не хотел, чтобы заподозрили его в колдовстве.
— Может… — великан вздохнул, то сжимая, то разжимая пальцы на коленях. — Сейд
— И тебе, — снова не удержался от ехидства Ингольв.
Уж больно настроение было паршивое. И колол злой интерес: мог ли Эльдьярн, если бы был в себе на Самайн, почувствовать исходящую от Фадира угрозу? Наверное, нет. Асвейг вон не почувствовала.
— И мне можно, — согласился великан. — Но я и не человек, если помнишь. Да только дело в том, что я его не пользовал никогда. Хоть и знаю о сейде многое.
— Сразу скажи, помочь можешь? — пришлось поторопить его рассуждения. — Иначе и здесь все мужики перемрут. Ну, может, только кроме тебя.
— Здесь не перемрут, — уверенно буркнул Эльдьярн. — Уж тут я точно узнал бы, коли сейд вокруг нас сотворили. Даже если он так хитро устроен: посмотри ведь, не сразу после его отъезда хворь напала. Только к весне, как снег начал помалу сходить. Вот из-под снега колдовство и полезло. Хитрый тот Фадир. И умелый. Много знает, да не всё.
— А почему на нас сейд не наложили? — Асвейг перевела взгляд с великана на Ингольва. — Ему только тебя ведь извести нужно.
— Может, поиздеваться решил? — он и сам уже успел задаться таким вопросом.
— Нет, — возразил Эльдьярн. — Он просто знал, что здесь есть те, кто могут его остановить. Тогда всё пропало бы зря. А так он далече уехал, по дороге метки оставил, куда сейду двигаться нужно, а после всё ритуалом и завершил.
— Хитро. Вот же лис поганый. Надо было шею ему здесь свернуть.
— Тогда и тебе скоро свернули бы.
Тут не поспоришь. Вряд ли сыновья Фадира стерпели бы такое. Но порой желание просто порешить конунга на месте становилось таким сильным, что ему сложно было противиться.
— Так что делать? Людям помочь надо, — Ингольв снова сел, уперевшись локтями в колени. Теплая ладонь Асвейг тут же легла на его спину, слегка прошлась вниз. — Они ко мне гонца отправили. Не к ярлу. Значит, на мою подмогу рассчитывают.
Тут и порадоваться бы, что люди ему доверили свою беду: значит, слава добрая уже поползла по округе. Да вот только повод нерадостный случился о том узнать.
— Надо бы выяснить, откуда хворь пошла. Где первый раз проявилась. Там и источник сейда искать, — рассудила девушка.
Да так легко и спокойно, будто говорила о самом обычном деле: корову подоить, положим. Видно, многому её Эльдьярн за эту зиму обучил, и страшно становилось оттого, что всё это мимо прошло, почти тайком. И раньше Асвейг сильной была, а сейчас только
— Рейнир не сказал, откуда всё пошло.
— Надо расспросить его ещё раз. Теперь он отдохнёт, вспомнит, может, что, — мягко надавила Асвейг.
— Расспрошу, — Ингольв кивнул, глянул на неё искоса.
И почувствовал вдруг, что смотрит, точно на хозяйку, на ту, которая здесь всем владеет. И им тоже в довесок.
— Ты только не пугай его. Мирно спроси. Или я могу, — не удержался от ответной колкости великан.
Припомнил.
— Что бы он ни сказал, а ехать всё равно придётся, — Ингольв решил оставить это без внимания. — Нужно попытаться найти источник сейда. Если вы согласитесь помочь, сумеете почувствовать его, то я сам поеду с вами.
— Сумеем, — серьёзно кивнул Эльдьярн. — Я бы и Асвейг мог одну отпустить. Она сама справилась бы. Но только не с тобой.
Тут уж кровь совсем вскипела сразу во всём теле. Но пришлось заставить себя успокоиться. Колдуна можно понять: он о девчонке, словно отец, заботился всё то время, что они знакомы. А уж последний поступок вряд ли добавил к Ингольву доверия. Никогда он особо ни о чём не сожалел, а сейчас вот жалел о том, что довёл до такого. Странное это было чувство и гадкое.
Когда все замолчали, вяло заворочался на лежанке гонец, закряхтел, просыпаясь, а там и сел, сонно оглядываясь и не понимая будто, как тут оказался. Но быстро вспомнил, только наткнувшись взглядом на Ингольва. Тот подошёл к нему, а Эльдьярн с Асвейг остались слушать.
— Как спалось?
— Первый раз за много дней хорошо, — Рейнир даже улыбнулся растресканными губами. — Спасибо вам. Не зря меня к тебе отправили, Ингольв Радвальдссон. Чую я, что ты нам сможешь помочь.
— Подслушивал? — он прищурился.
— Нет, — испуганно попятился мужик. — Но не просто так ведь тебя против ярла выбрали. Говорят, ты в эту зиму многих от голода спас. И вон поместье Кнутово наладил так, что будто в старые времена всё стало…
— Ладно, — Ингольв остановил его оправдания взмахом руки. — Ты скажи лучше, известно ли, где эта хворь неведомая зародилась? Где раньше всего люди болеть начали?
— Так то дело нехитрое, — сразу успокоился Рейнир. — Как вдоль большака, что в Гокстад от самого поместья ярла идёт, самый крайний к западу одаль. Там, я слышал, первым хозяин помер. Жалко, толковый мужик был Йофаст Бурый. И воин сильный: шипслагом нашим заведовал. А там и сыновья его, и те, что с ним жили. И те, что неподалёку. А потом уж вмиг дальше переметнулась напасть эта. Тот одаль, где я жил, покамест последний. И к вам один из самых ближних.
Ингольв обернулся на Эльдьярна, а тот уже о чём-то тихо переговаривался с Асвейг. Девушка решительно поджимала губы, то и дело посматривая на гонца. После великан коротко сжал её плечо и громко, показалось даже, обречённо вздохнул.