Проклятие ульфхеднара
Шрифт:
— Слышала. Но думала, что кривотолки это всё.
Викинг хмыкнул.
— Теперь знаешь, что нет.
Асвейг села рядом с ним и улыбнулась одной из девочек, которая непрерывно её разглядывала. Уж неизвестно, что её привлекло.
— Вам нужно будет уйти из дома. На время. День или два, — она снова посмотрела на хозяйку. — Так будет безопаснее. Потом вернётесь. Вам есть, куда идти?
Тругун села напротив и обняла тут же прижавшуюся к её боку дочь.
— Есть. У моего мужа есть в лесу, в паре миль отсюда, охотничий домик.
— Тогда берите припасы и уходите. Прямо поутру, — твердо распорядился Ингольв, не давая им больше времени на сомнения.
—
Ингольв вдохнул было, собираясь что-то сказать. Возможно, возразить. Но Асвейг успела раньше него.
— Да. И сейчас я смогу справиться со злым колдовством.
Женщины затихли, храня на лицах печать тяжёлых размышлений. Возможно, не хотелось им доверять свои жизни и благополучие сейдконе. Ведь мало ли, что случиться может, как бы хуже не стало. Но Тругун вздохнула наконец, принимая решение на правах старшей.
— Хорошо, Ингольв Радвальссон. О тебе говорят, что ты человек твёрдый и надёжный, а потому я доверяю тебе и твоим спутникам, кем бы они ни были. Мы уйдём с рассветом, дай только собраться. Но ты сможешь обещать нам, что больше ни одному мужчине, что войдёт в этот дом, не будет ничего угрожать?
Ингольв коротко посмотрел на Эльдьярна, который будто бы даже впал в лёгкое забытьё. Но тот сразу очнулся и покивал: соглашайся.
— Мы сделаем всё, что в наших силах, Тругун.
Больше ничего обсуждать не стали. Женщины завозились, собирая в дорогу кое-какие припасы и тёплую одежду. Взяли топорики и даже лук: уж неизвестно, охотиться или защищаться в случае чего. Асвейг успела вздремнуть под шорох их возни. Эльдьярн с Ингольвом пока ушли: осмотреться в округе. Проснулась уже под самое утро, когда все оказались в сборе. Тихо стучал по крыше то ли дождь, то ли мокрый снег. Всё кругом за стенами дома шуршало и шепталось. Тяжесть чужого сейда стала ощутимее.
— Через два дня возвращайтесь, — напоследок сказал женщинам Ингольв, когда они уже направились к двери. — Нас тут может уже не быть, но вы не пугайтесь. Это только означать будет, что теперь всё хорошо.
Тругун ничего не ответила, только посмотрела на Асвейг и увела дочерей и сестру за собой.
— Ты, Ингольв, здесь останешься, — проговорил Эльдьярн, когда стихли шаги женщин. — А мы с Асвейг пойдём источник отыщем. Я уже знаю, где он, но тебя туда вести не стал. Мало ли. Чтобы не зацепило.
Викинг вздохнул тяжко, но не ему в таких делах перечить. Асвейг только воды перед уходом выпила: никакой завтрак сейчас в нутро не полез бы. Уж до того плохо становилось всего лишь поблизости с чужим злым колдовством. Предчувствовала она, что нелегко придётся, даже если всё делать будет Эльдьярн, а она так — смотреть. И хотелось что-то сказать Ингольву. Хоть что-то. Но ведь не навсегда прощаются. Он тоже задерживать её не стал, только глянул протяжно исподлобья.
Снаружи и правда сыпал тяжёлый, разбухший от влаги снег, налипал на ветви, затягивал хмурое небо слепой пеленой. Камни на вытоптанной дорожке, что вела от дома, стали скользкими — так и норовят вывернуться из-под ног. Эльдьярн пошёл вперёд молча и твёрдо. Ничего не пояснил, ни о чём не предостерёг. Как будто мысленно он уже обратился к делу, которое предстоит совершить вот-вот. Скоро они сошли с тропы и свернули вглубь леса. И как только бледный утренний свет совсем скрылся за рваной сетью ветвей, стало вовсе дурно.
— Ты как? — великан обернулся
— В порядке, — Асвейг сглотнул горькую слюну.
— Смотри, в обморок не хлопнись. Мне не до тебя будет. Да и помощь твоя нужна.
Скоро они вышли к небольшой прогалине — всего на несколько шагов — не развернуться. Но и этого Фадиру оказалось достаточно, чтобы установить посередь неё тонкий тёсаный столб. Насаженная на верхушке его овечья голова оказалась здесь как будто недавно: почти не истлела за зиму. Но это, видно, потому, что сейд начал работать лишь как пришёл срок. Вырезанные на столбе руны темнели бурыми, окрашенными кровью росчерками. Вокруг на земле в строгом, явно подчинённом некоторому умыслу, порядке лежали камни. От этого места как будто смрадом разило — Асвейг даже ладонью нос прикрыла. И хорошо, что падающий с неба снег ещё хоть как-то освежал, иначе и правда можно чувств лишиться.
— Стой здесь. Я начну распутывать сейд. Ты мои слова подхватишь, — Эльдьярн неспешно обошёл вокруг столба. — Слушай внимательно.
Она только кивнула, невнятным мычанием дав понять, что всё ей ясно. Великан сомкнул руки перед собой, взглянул на овечью голову, которая щерилась обнаженными зубами, а после зашептал что-то. Асвейг испугалась, что не услышит, не успеет помочь, но скоро поняла, что слушать нужно не ушами. От колдуна в стороны начали растекаться настолько ощутимые потоки силы, что, казалось, даже волосы на голове покачивались от них, точно от ветра. И песня Эльдьярна зазвучала уже изнутри, отдаваясь в каждой мышце, в каждой кости. Асвейг и не поняла даже, когда начала вторить ему без слов, а после и в голос. Великан, кругами обходя столб, один за другим убирал камни. То останавливался надолго, почти смолкая, то вновь начинал размеренно шагать, иногда нагибаясь за очередным булыжником. Совершенно пропало ощущение времени: лишь песня дрожала внутри, саднило горло и слезились глаза от прохлады, что струилась по лицу. Асвейг наблюдала за Эльдьярном будто бы из-за полупрозрачной стены, которой он отгородился и, верно, не смогла бы сдвинуться с места, даже если захотела бы.
Великан наконец снова приблизился к столбу, обхватил его ладонями и сжал с силой, точно сломать захотел. Будь он в другом облике, то и смог бы легко, но сейчас как будто ничего и не происходило. Только через несколько мгновений из-под его пальцев начали расползаться по дереву подпалины. Потянуло сухим дымом, а в следующий миг, столб вспыхнул ярко, сразу с верху до низу. Но Эльдьярн не отошёл, хоть пламя и охватило его руки до локтей. Сквозь сжатые зубы он продолжил что-то бормотать. Асвейг замолчала, вновь перестав понимать его. Громкий треск расколол заледеневший воздух. Все наваждение осыпалось, пламя начало опадать. И срубленный ствол остался в ладонях Эльдьярна двумя кучками пепла. Он постоял ещё неподвижно, разглядывая их, а после стряхнул на землю.
Показалось, только тогда Асвейг наконец вдохнула. И лёгкие раскрылись тяжело, словно слипнуться успели. Она огляделась кругом: не сном ли всё это было? Страшный, тяжёлый гальдр, которого она ещё не пела в своей жизни. Который сейчас не могла до конца осознать. Он наполнял её невероятной силой, весомой, будто мешок с мукой. А сейчас, утихнув, забрал их: хоть наземь садись.
— Пока дойдём, отдышишься, — хрипло, но уверенно поговорил Эльдьярн. — В первый раз тяжело.
Асвейг посмотрела на свои руки, словно облепленные чем-то: они оказались все в золе. Невероятно. Как она могла испачкаться? Ведь стояла всё это время в стороне.