Проклятие валькирии
Шрифт:
Ингольв подходил проведывать раненого аккурат тогда, когда она возвращалась на своё место у мачты. Словно тоже избегал встреч с ней. Ну и хорошо.
Асвейг не старалась считать дни, проведённые на “Змее”. Лишь услышала однажды, что до прибытия в Скодубрюнне остались сутки пути. И вот, рано утром снявшись с последней ночёвки, корабли Радвальда Белая Кость и один захваченный в сражении с гокстадцами к вечеру вошли 8 узкий извилистый залив. Повернувшее на закат солнце то с одного, то с другого бока показывалось над высокими скалами, у подножий поросших густыми ясеневыми лесами. Некоторые из гранитных стен несли следы водопадов, что лились
И чем глубже они заходили в чрево фьорда, тем реже становились разговоры, а после те и вовсе смолки - викинги возвращались домой.
Раскинулись по берегам зелёные, потемневшие к зиме луга, а на них рассыпались добротные, крытые дёрном и украшенные резьбой дома.
И тогда уж вновь загромыхали команды ярла Сигфаста Ноздря, засновали кругом воины, готовясь к окончанию плавания. Дно здесь лежало глубоко, а потому драккары подошли к деревянным причалам. Тут же мужи спрыгнули на бревенчатые помосты и привязали корабли. Из усадьбы встречать вернувшихся родичей уже высыпали все. Но сразу было видно, кто из них - хозяйка. Правда, Асвейг издалека не успела хорошо рассмотреть статную высокую женщину, которая, тревожно вглядываясь перед собой, неосознанно запускала пальцы в мех на воротнике плаща. Остальные женщины тоже выглядывали мужей и сыновей, дети спешили к отцам. Даже трелли и челядь на время отложили дела. Им интерес другой: привезли новых работников.
Оказалось, пленников не так и много, а теперь кого-то оставят в поместье Радвальда, кого-то к себе заберут хёвдинги. Но больше всего не повезёт тем, кого решат продать. Правда, теперь уже весной. Никто не станет держать в доме рабов сверх нужного.
А пока всех захваченных 8 Гокстаде повели к домишкам, где жили трелли. Асвейг озиралась по сторонам, невольно снедаемая любопытством. Скодубрюнне казалось гораздо более обширным, чем поместье Фадира в Гокстаде. Огромный хозяйский дом - на большую семью. Бесчисленное множество сараев и амбаров, загонов для скота. Добротная стена окружала всё хозяйство, и то и дело попадались навстречу воины из стражи.
Жильё рабов оказалось хоть и тесным, но довольно опрятным: скромные лежанки, чисто выметенный пол и почти никакого запаха нечистот Значит, невольников здесь содержат хорошо. А потому хозяйка поместья, которую довелось мельком встретить, уже вызывала уважение. Нужно иметь поистине железную хватку, чтобы держать всё в таком порядке.
Те трелли, что оказались в этот час внутри, с любопытством оглядывали новоприбывших. И, верно, гадали, с кем придётся бок о бок жить дальше. Асвейг невольно держалась ближе к Гагару. А тот осматривался с видом истинного знатока: он родился рабом и не знал другой жизни. Зато ту, что дала ему судьба, разведал очень хорошо. Теперь и сам не пропадёт, и бывшей госпоже поможет.
Когда все собрались внутри, пришли брути: два крепких молодчика, которых встретишь где и не поймёшь, что невольники. Звали их Вефаст и Ярни. И неприветливые лица их вовсе не обещали спокойной жизни.
– Нас всех отправят отсюда, - проговорил Гагар тихо, не слушая их резких распоряжений надзирателей.
– Скорей всего, даже сегодня договорятся, кого и куда, пока не разъехались хёвдинги.
– Почему ты так решил?
– повернулась к нему Асвейг, когда ей развязали руки. Гагар тоже
– Потому что здесь больше не нужны руки и рты.
Внутри всё оборвалось. Асвейг принялась соображать, как бы ей ещё раз поговорить с Ингольвом. Дурно и мерзко становилось на душе от мысли, что придётся снова просить его о милости. После того, как первый раз он даже не выслушал её до конца. Но разве сейчас есть другой выбор? И эта возможность таяла с каждым мгновением.
– На время вы останетесь здесь, - наконец пробился сквозь заглушившие всё размышления и растерянность слова Вефаста. Такого же раба, как и остальные, но уже заслужившего особое доверие хозяина.
– Конунг и его жена решат вашу судьбу очень скоро.
И все приготовились ждать, тихо ропща на рок, что привёл их сюда. Может быть, втайне кто-то и надеялся, что из Гокстада приплывут корабли отбивать похищенных из домов горожан и рабов. Но даже если так и случилось бы, это дело не одного и не двух дней. А пленников растащат по другим поместьям уже, возможно, завтра утром.
Но чего Асвейг никак ожидать не могла, так это того, что её судьба решится гораздо раньше остальных. Не успела она найти себе места, чтобы присесть, как в лачугу вошёл кто-то из свободных работников конунга. Окинул взглядом лежанки и махнул ей рукой.
– Ты. Пошли за мной.
И тут же повернулся уходить. Гагар тревожно глянул, силясь понять, что происходит. А в сердце Асвейг предательски шевельнулось надежда: может, всё же не забыл о ней Ингольв и поговорил с отцом? Она поспешила за мужчиной и нагнала его уже на подходе к длинному дому. Вскинув голову, мельком оглядела витиеватую резьбу, обережной аркой обрамляющую вход.
– Не зевай!
– стегнул новый приказ.
В душе поднялась волна негодования, но Асвейг задушила её: сейчас не ко времени показывать норов. Быстро остудят. Она вошла внутрь и на миг зажмурилась, после щедрого солнечного света, что заливал двор, привыкая к полумраку.
– Проходи, Асвейг, - раздался из глубины дома уже знакомый голос Ингольва.
Он стоял рядом с отцом, который взирал на неё, сидя в массивном резном кресле. Оба они ещё не успели переодеться с дороги, и в воздухе висел острый мужской запах, от которого свербело в носу. Подумалось, правда, что она сейчас выглядит и пахнет, верно, немногим лучше.
– Я говорил тебе о благодарности за спасение сына, - без приветствий и предисловий начал конунг.
– Я не стану отправлять тебя в другое поместье, хоть есть желающие забрать хорошеньких девушек себе, - он вдруг вздохнул, будто что-то его печалило, и с укором глянул на сына.
– Ты останешься в Скодубрюнне. И будешь в личном владении Ингольва. Будем считать, что это мой ему подарок. И тебе тоже.
Вот уж подарок, - мелькнула первая мысль. Асвейг сглотнула слюну, переводя взгляд на викинга. Тот смотрел на неё прямо и изучающе, словно уже придумывал, как будет распоряжаться отцовским подарком. Мигом вспотели ладони, стоило вспомнить, что говорила недавно о нём Борга. И о том, как он поступает с рабынями. Тогда это казалось выдумками, а теперь она готова была поверить во всё до последнего слова.
– Если позволишь, конунг, - пытаясь справиться с горячей сухостью в горле, заговорила Асвейг.
– Я надеялась, что имею право быть освобождённой. Мой приемный отец - лагман Гокстада. Он всё равно приедет сюда, чтобы выкупить меня. Так стоит ли?..