Проклятие за любовь

Киселева Татьяна Васильевна

— Джулиана. Давай немного погуляем, — попросил Майк.

— Давай — согласилась я.

Мы свернули за угол таверны, и пошли по улице вниз. Ярдов через пятьсот улица выходила к живописному пруду, на берегах которого среди деревьев были установлены скамейки и качели. Мы шли медленно, переглядываясь друг с другом. Та лёгкость, с которой мы только что разговаривали за столом таверны, куда-то ушла, и я испытывала странное смущение.

Остановились у кромки воды, спокойная водная гладь розовела под утомлённым за длинный день солнцем. Майк нагнулся, поднял камушек.

— А ну-ка, посмотрим, сколько блинчиков я испеку.

Угадаешь? — спросил он.

— Три. — ответила я.

Он бросил камушек на воду. Камень заскакал по поверхности воды.

— Ничего себе, — выдохнула я — семь блинчиков.

Наклонилась и тоже подобрала несколько камешков. Я бросала их один за другим, но камешки или сразу тонули или, же плюхнув пару раз по поверхности, скрывались под водой. Майк же довёл свой рекорд до двенадцати блинчиков.

— Это не честно — возмутилась я.

— Давай, я покажу как надо — сказал Майкл и, став за моей спиной, взял мою руку в свою. Мы оба вздрогнули и замерли… Майк прижал меня к себе и рвано выдохнул в шею. По моей спине табуном промчались мурашки, из руки выпал камень. Майкл развернул меня к себе лицом и прижался к моим губам своими, неожиданно оказавшимися очень нежными и мягкими. Он покусывал уголки моего рта, губы и тут же снимал боль языком, жадно пил моё дыхание. Сердце у меня неистово и рвано стучало в груди, я стояла на цыпочках, плотно прижавшись к нему. Майкл обхватил лицо ладонями, заглянул в пьяные от счастья глаза и простонал в губы. Поцелуй стал требовательным напористым. Я охнула и неумело ответила ему. Его язык ворвался в мой рот, лаская мои губы изнутри. Наше дыхание спуталось, смешалось. Да я вообще забыла, как надо дышать. У меня кружилась голова, и подгибались колени, а в животе, казалось, порхали бабочки. Майкл прервал поцелуй, обеими руками крепко прижал меня к себе. Прижался своим лбом к моему и прошептал, — Что же нам теперь делать, девочка моя? Где же ты раньше-то была? Почему я не встретил тебя раньше?

Мы расстались в тот вечер поздно. Наняв крытый экипаж, он проводил меня до усадьбы, где жили мои родители. Всё дорогу он держал меня за руку и смотрел, смотрел, не отрываясь. Прощаясь, он сказал мне, — Я знаю Джулиана, что мне не будет счастья без тебя. Мне расстаться-то с тобой даже на час больно. Я решу эту проблему, ты верь мне.

— Я верю — прошептала в ответ. Майкл порывисто прижал меня к себе и приник к моим губам. Я отвечала ему со всей пылкостью.

— Девочка моя, я буду скучать. Я приеду завтра к госпиталю. Встречу тебя.

— Я не работаю завтра, — выдохнула я — у меня два дня выходных.

— Тогда я приеду сюда. Я обязательно приеду. Ты жди.

Он обхватил моё лицо тёплыми ладонями, внимательно посмотрел мне в глаза — Верь мне, прошу.

А затем зацеловал каждый сантиметр моего лица. Не знаю, сколько бы мы ещё простояли. Но тут скрипнула калитка, и раздался голос отца — Джули, это ты дочка? А, мы ждали тебя к ужину. Я сжала руку Майкла в прощальном жесте и побежала к калитке.

— Здравствуй, папа, — я чмокнула, отца в щеку и на минуту прижалась. Мне хотелось поскорее попасть в дом, привести себя в порядок, успокоиться. И мне совсем не хотелось разговаривать с родителями о том, кто это был и чем я сейчас занималась. Пулей пролетела в свою комнату. Надела домашнее платье. Сполоснула лицо холодной водой. Внимательно оглядела себя в зеркале. Вроде

всё нормально. Губы только немного припухли, да глаза блестят.

Глава 7

Это было самое обычное дежурство. Мы патрулировали окраины Чаронграда, в последнее время здесь было довольно неспокойно. Участились нападения на двуликих, особенно на оборотней. Причём все эти нападения носили магический характер. Наше дежурство уже заканчивалось, когда Джонсон заметил, лежащего на земле в тени подворотни человека. Склонившись над телом, я краем глаза увидел тень, скользнувшую по стене. Мы бросились в погоню. Убегавших было трое, и они яростно сопротивлялись аресту.

Последнее, что я помню, это крик моего товарища, — Майкл, осторожно! Ловушка!

И меня накрыло.

Когда я пришёл в себя в госпитале, весь мой мир был наполнен болью и отчаяньем. Я не чувствовал своего зверя, не слышал его. Прекрасно осознавал, какая у меня может быть жизнь без зверя дальше и перед этим меркла боль физическая. Хотя ломало и корёжило меня изрядно. И вот когда я в очередной раз пытался справиться с очередным приступом боли, в палату вошла она. Она была словно солнышко, согревшее меня своими лучами. Мне показалось, будто ангел сошёл с небес, коснулся меня крылом и боль отступила. А когда она убрала мои волосы со лба, я едва справился с желанием потянуться к её прохладной ладошке, чтобы прижаться к ней.

Конечно, она не была одна, вместе с ней зашли ещё два врача. Вот только видел я одну её. Маленькая, хрупкая голубоглазая девушка с добрым и внимательным взглядом. Её белокурые волосы, словно нимб, обрамляли её хорошенькое личико с пухлыми губками. Но Джулиана оказалась не только красивой девушкой, она была действительно ангелом. Ангелом для всех нас.

Мы считали, что потеряли своего зверя навсегда, так как не ощущали свою вторую сущность, не слышали своего зверя. А она не только услышала, но и спасла. Спасла и нас и наших зверей.

Я видел, какая она была измученная и уставшая после многочасовых операций и поражался мужеством и силой этой хрупкой девушки. Мы всё с нетерпением лишь наступало утро, ждали её прихода. Потому что она приносила надежду и для каждого из нас у неё находилось доброе слово поддержки. Не знаю каким образом она определяла, кому на данный момент наиболее требовалась помощь, но я терпеливо ждал своей очереди. И вот наконец мой зверь освобождён от заклятия.

Кроме, безудержной радости это принесло мне и немало проблем. Оказалось, что моя рысь тоже испытывает к Джулиане тягу. Я с трудом его сдерживал, когда он неистово рвался на волю и рычал — Моя!

Он бесился, лишь стоило ей подойти к другим пациентам. И скулил, тоскуя, когда она уходила из госпиталя домой. Я скучал по ней. Мне не хватало взгляда её лучистых и добрых глаз. Я не мог дождаться её прихода, и мне казалось, что она тоже радовалась каждой нашей встрече.

Но внезапно всё переменилось. Она словно отгородилась от меня стеной, отводила взгляд в сторону. Сухо отвечала на мои вопросы, торопливо отходила к другим пациентам. А я, сгорая от ревности, наслаждался каждым её брошенным в мою сторону взглядом. Я терзался, не зная, что и подумать, пока Адам не сказал мне, — А что ты хотел? Джулиана скорее всего, в курсе, что ты скоро женишься.