Проклятие зеленоглазое, или Тьма ее побери!
Шрифт:
– Ох, мисс Ламберт. Чем больше я вас узнаю, тем сильнее уверяюсь, что наказать я решил себя.
Он кивнул на дверь, намекая, что аудиенция у его сиятельной персоны окончена. И я могу с миром топать по своим делам – переваривать «расклад».
Шумно выдохнув и передернув плечами, я направилась к выходу. Завтра же утром сообщу Керроу, что его приглашенный «мастер на все руки и не только» абсолютно спятил. И предлагает по ночам студенткам всякие непристойности.
Пускай ректор напишет Ее Величеству. И в Королевский образовательный совет заодно. Расскажет, что ее карманный
Совсем огхаррел!
В разнообразных смыслах ему меня, видите ли, угодно!
– Плохая затея, – прилетело в мою нервно дергающуюся спину. – Контракт заключен в соответствии с законами магии Эррена. Вам его не разорвать. Только лишнее внимание к деликатной теме привлечете. Вы ведь не хотите поставить всю академию в известность о нашем с вашим отцом соглашении?
Дышать. Глубоко, ровно, так, словно внутри надувается шарик. Уффф. И медленно сдувается. Фффух. И снова расширяет легкие, заполняя их легкостью, уверенностью, беспричинной радостью…
…и желанием убивать!
– И давайте без глупых затей. Я буду отстаивать свое право на вас, это вопрос чести, – укрепил это желание Рэдхэйвен. – В интересах своего друга, что бы у вас ни происходило с этим… Ровейном, заканчиваете это поскорее. И раз уж мы с вами предельно откровенны…
– Что-то еще? – обернулась возмущенно.
– У вас очень чистая, яркая аура, мисс Ламберт. Да, я тоже ее вижу. И рассчитываю наблюдать ее и дальше, до тех пор, пока мы…
Кажется, я совсем дышать перестала. И к финалу пафосной речи на тему «не вздумайте кувыркаться со своим поклонником» задохнулась окончательно. В глазах потемнело, и я наощупь выбралась из кабинета Мюблиума.
Мысли в голове взрывались и гасли, озаряя сознание короткими вспышками. Промелькнуло что-то про суп из жилистого квахара… И про отбитый в медовом сиропе филей аквелукского гхарра… И про поджаренных мастеров проклятий, нашпигованных незрелыми альта-цитронами… Видно, сказывалось отсутствие обеда и ужина: на одних крекерах долго не протянешь.
Чувствуя, что еще чуть-чуть – и платье порвется от распирающего грудь кошмара, я побежала к себе в спальню. В глубине души понимая, что вархов контракт – не та проблема, от которой легко оторваться, оставив далеко позади. Даже в беговых тапочках.
Влетела в нашу комнату и, не обнаружив соседок, распахнула окно. Освежающий запах ночи ворвался в спальню, ветер разметал влажные волосы по плечам. Я не придавала большое значение внешнему виду, но после обморока в луже на полигоне тело явно просило душа, а платье – стирки.
Резко рванула жакет, пара пуговиц отлетела на пол. Расправилась с застежкой платья, выправила нижнюю блузу и оперлась руками о подоконник.
«Дыши!» – приказала себе, завидев сонм черных точек перед глазами.
И я дышала – шумно, надрывно. С подступающей истерикой, с соленым привкусом слез во рту.
– Убью, – прохрипела, когда наконец появился голос, сползла на пол, накрыла щеки ладонями и обиженно разревелась.
Чем склеивать разбившийся вдребезги привычный «мир без потрясений», я не знала.
Глава 19
Глава 19
Нет,
Утро над Анжаром случилось по расписанию. Бледное осеннее солнце размазалось по куполам, венчавшим академические корпуса. Несколько лучей заглянуло и в нашу спальню, сигналя о том, что пора вставать, если хочу совершить задуманное.
Сумка была собрана еще со вчера. Наплакавшись всласть и заткнув Фиджа засохшим имбирным печеньем, я поспешила вернуться в зону комфорта. И принялась делать то, что умею: думать, сверять факты, составлять план действий и все такое.
Но все пункты упирались в один большой и жирный вопросительный знак. Мне не хватало данных. А те, что имелись под рукой, не мешало бы проверить. Что я за ученый такой, если всему верю на слово?
Так что, проигнорировав приглашение Райса и прием у целителя, я сунула в магпочтовый ящик записку для ректора. В ней говорилось, что «мисс Ламберт покидает Анжарскую академию на два выходных по срочным семейным обстоятельствам и обязуется вернуться к учебному дню».
Ни одного ученического вояжера, как назло, на стоянке не нашлось. И за воротами царила такая же пустота. Понятное дело: раннее утро, водители спят, транспорт отдыхает.
До ближайшей общественной остановки – час пешком вдоль бесконечных заболоченных лесов. А оттуда – еще шесть по кочкам в разболтанном маг-вояжере. И на следующий день – столько же в обратную сторону, чтобы успеть вернуться к вечеру. Чудесное я себе выбрала развлечение на выходные.
Можно было просто написать отцу и прояснить нюансы «щекотливого расклада», но… Нет, я хотела посмотреть ему в глаза. Человеку, завтракавшему со мной за одним столом и даже не намекнувшему, что отдал меня «проезжему целителю»!
Я бросила сердитый взгляд в небо, пытаясь разыскать внутри себя хоть каплю умиротворения. В груди клокотало ничуть не меньше, чем вчера. В горле горько булькало чувство вселенской несправедливости.
Хотелось кричать, что такого со мной не могло произойти. А значит, и не произошло. Но подобная логика работала только в сказках.
Над шпилем самой высокой башни, венчавшей ректорской корпус, парило воздушное судно. Не то, что висело в воздухе в день приезда, другое какое-то. С подозрительно знакомой эмблемой, отдававшей во рту сладковатым привкусом тьмы. Загогулины эти я видела не раз на мундире одного квахара.
– Очередной побег? – хмыкнули в мой затылок, и я резко опустила голову и испуганно схватилась за сумку.
В ней всего-то ничего лежало – пачка йоргенов на билет, бутылка с водой, крекеры и… да, сонный «чубурашка», отказавшийся добровольно сдаваться в питомник. А на борьбу с Фиджем у меня не было с утра сил.
– Мне нужно в Аквелук. По личным делам, сир, – подчеркнуто вежливо ответила рабовладельцу.
Суп я из него потом сварю. Попозже, как рецепт у Долии выведаю.
– Аа… Решили проверить информацию? – хитанец расправил плечи и тоже поглядел в небо, улыбаясь новому дню.