Проклятие знания
Шрифт:
— Мне тоже в этом году точно будет скучно, — признался Уизли. — Джордж теперь официально встречается с Аникой, они будут постоянно на свидания ходить, за ручки держаться…
— Розовые сопли разводить, — подсказала Одри.
Фред усмехнулся, но покачал головой:
— Это их право. Если им так больше нравится — то пусть гуляют. Мы же не сиамские близнецы, имеем полное право иметь разные увлечения… и разных девушек.
Одри безразлично пожала плечами, а Фред внезапно продолжил:
— В связи с этим у меня есть к тебе предложение: давай встречаться.
Девушка пораженно обернулась
— Что, прости?
— Встречаться, — подсказал Фред. — Будем ходить на свидания, возможно даже держаться за руки и целоваться.
На слове целоваться он с наигранной стыдливостью прикрыл рот рукой, словно сказал что-то неприличное. Одри наклонила голову, все еще не веря в серьезность главного шутника Гриффиндора.
— Что? — передернул плечами он. — Обещаю, что уберегу тебя от розового кошмара кафе мадам Паддифут. Будем устраивать совсем не романтичные свидания на опушке Запретного леса, Астрономической башне, подземельях Слизерина…
Одри не смогла сдержать веселье, хмыкнула:
— Да ты прям дамский угодник.
— Ты не подумай, что я сейчас шучу, — убежденно продолжил Фред, обернувшись к ней полностью. — Я говорю — встречаться, и имею ввиду именно встречаться, а не просто шататься по всем злачным местам Хогвартса ради веселья. Я даже могу добропорядочно дарить тебе нормальные, нетрансфигурированные букеты — девчонки же любят хвастаться подругам.
Одри внезапно начала тыкать пальцем в Фреда. Тот поморщился:
— У тебя рука тяжелая! Больно, между прочим.
— Я проверяю реальность происходящего, — сказала Одри. — Кто ты такой и что сделал с Фредом Уизли?
Тот тихо засмеялся и покачал головой:
— Не могу сказать, что я влюбился, но ты единственная знакомая мне девушка, с которой я бы вообще хотел сходить на свидание. Не прощу себе, если тебя прям из-под моего носа уведет какой-нибудь наглый хлыщ.
Одри еще немного посверлила парня подозрительным взглядом, а потом все же согласилась:
— И то правда, лучше заранее найти себе хорошую девушку. Тем более такую, как я.
Фред усмехнулся и все же протянул Одри букет ромашек. Та прикоснулась к лепесткам:
— Ты поднаторел в трансфигурации?
— Нет, я купил маргаритки у входа на вокзал и перекрасил их заклинанием, — честно признался парень.
Одри засмеялась. Она пока не знала, что и думать о предложении Фреда, но это звучит как минимум весело. Не все же Гермионе встречаться со взрослыми — пора и Одри завести парня-семикурсника.
Глава 6. Сложности на пустом месте
Драко казалось, что он всю жизнь прожил в стеклянном шарике, вроде тех магловских статуэток, что принято привозить в качестве сувенира. Шарик иногда встряхивают, там идет снег или красиво кружатся блестки, но фигурки внутри от этого совсем не страдают. И Драко стоит в таком вот шарике — вокруг типа снежная метель, но это скорее красиво, мир от этого не рушится.
Долгое время он не догадывался, что происхождение и забота родителей настолько тщательно укрывают его от всех проблем. До первого курса он даже ни разу не усомнился, что что-то может пойти не так, как он захотел. Потом, правда, Гарри отказался от его дружбы и Драко немало удивился… но мама в письме объяснила,
Только развод родителей показал ему, насколько мало его касаются обычные проблемы. Для любого другого мальчишки его возраста это было бы пусть и не трагедией, но малоприятным событием как минимум с точки зрения общества — было бы легкое презрение, шуточки. Но Драко был не только наследником одного из самых богатых родов Великобритании — кто будет с таким ссориться, — но еще и его мама была Блэк по рождению, что автоматически делало ее выходку не ужасной, а скорее интригующей.
И теперь, спустя столько времени, Драко уже и сам готов разбить этот стеклянный шар спокойной жизни. Перестать быть просто наследником Малфоев — в меру образованным, в меру интересным, в меру сильным магом — и стать кем-то под стать маме. Человеком, который не боится жить по своим правилам. Человеком, который не просто будет пользоваться возможностями своей семьи, но еще и не побоится устроить большой такой общественный скандал. Ну или не очень большой.
Драко нравилась Гермиона. Это происходило постепенно, он даже не может сказать в какой именно момент она из просто друга стала чем-то большим. Но окончательно он это осознал только когда Виктор позвал девушку на бал. И тогда же Драко впервые задумался — а почему он так зол и обижен именно на Гермиону. Оказалось, потому что он необоснованно считал ее обязанной дождаться его, всего такого распрекрасного Драко Малфоя. Но она вообще-то не обязана — ничего ему не обещала, клятв не давала… да и о его чувствах могла только догадываться.
Тогда Драко задал себе не менее важный вопрос — а почему он раньше ничего ей не сказал? Этот вопрос был болезненным, он заставлял копаться в своих недостатках и комплексах, чего делать не хотелось. Тем более, было и более удобное оправдание: папа будет против. Вот только это оправдание потеряло свою актуальность еще до начала каникул, так что настало время заняться самокопанием.
И по всему выходило, что теперь Драко просто страшно. Страшно разбить тот самый шар, встретиться лицом к лицу с возможным осуждением, с проблемами… и еще с тем, что его чувства к Гермионе не смогут сделать их отношения идеальными. У Гарри и Луны все относительно легко — эти двое друг друга словно читают, умудряясь решать проблемы еще до их возникновения, а остальным, лишенным дара эмпатии, как жить?
Но, с другой стороны, Драко чертовски боялся и другого — что через десять лет поймет, что все еще здесь, в своем безопасном стеклянном шарике, где кружится снежок, но нет настоящей метели. Из-за этого он все острее осознавал: пора действовать. Жалеть о несделанном ведь гораздо обиднее, чем учиться на собственных ошибках.
Но, как и многие не слишком волевые и отважные люди, он все время находил повод отложить Великий День на потом. Сначала вокруг было слишком много людей и слишком много дел. Потом еще больше дел, сборы в Хогвартс, значок старосты Слизерина, долгая дорога в поезде, суматошные первые дни в школе… В общем, он все время был занят. Очень. Как, впрочем, и Гермиона.