Проклятие знания
Шрифт:
Настроение Беллы было просто ужасным, поэтому продолжила она все тем же бесцветным тоном:
— Ты меня любишь, хотя я ужасный человек. И точно не достойна твоей любви.
Фрэнк нахмурился:
— Белс, милая, ты меня так не пугай. Что с тобой? Это гормональное? Тебя кто-то обидел? Да скажи ты мне нормально — что с тобой, а то я тебя сейчас к Теду отвезу!
— Не надо к Теду. Меня уже Андромеда выгнала, мне сегодня хватит Тонксов. Со мной все в порядке.
Фрэнк нерешительно улыбнулся, убрал с лица Беллы налипшие пряди. И замер, когда она совершенно неожиданно выдала:
— Давай поженимся.
Фрэнк
— Так, Тед отменяется. Сначала церемония, потом колдомедики.
— Я серьезно, — упрямо повторила Белла. — Раз я все равно ужасный человек, то хуже уже ведь некуда, правда? Могу выходить замуж за кого угодно — все равно плохая.
Фрэнк все еще не понимал что происходит, состояние Беллы его пугало, но вроде она действительно в порядке, насколько вообще может быть в порядке Белла Блэк. Поэтому он решил разрядить обстановку самым глупым признанием в своей жизни:
— А я сегодня убил половину Волдеморта. Считай — в твою честь. Хороший подарок на свадьбу, а?
Белла пораженно моргнула, непонимающе посмотрела на Фрэнка, а потом нерешительно улыбнулась. И за что ей такое счастье, как Фрэнк Лонгботтом? Видимо, в прошлой жизни она была праведницей.
Глава 14. Смена сторон, неясные мотивы
Больше всего Флер любила завтракать. Как и любая француженка, она никогда не следила за калорийностью блюд, спокойно накладывая джем на сдобную булку и добавляя в кофе двойную порцию жирных сливок. И все это съесть с блаженной улыбкой на лице под насмешливым взглядом Сириуса.
— Ты завтракаешь так, будто в этой булке скрыто все счастье мира.
Флер немного смущенно промокнула салфеткой губы и призналась:
— Нет, все счастье мира в том, что ты сидишь со мной и рядом нет никаких противных людей. А булочка — это как вишенка на торте, завершающий штрих. Расскажи мне что-нибудь. Я так устала слушать женские проблемы — все эти помолвки, свадьбы, цены на шпильки и ленты… Что у вас в министерстве?
Сириус снова рассмеялся, но при этом почувствовал себя немного неловко. Ему всегда казалось несправедливым, что женщины редко могут действительно выбирать себе занятие по душе. Обычно они вынуждены быть только хорошей хозяйкой и матерью, без права на какие-то свои, личные амбиции. Для того, чтобы стать самой собой, Андромеде пришлось уйти из семьи и выйти замуж за маглорожденного, а Нарциссе — развестись. А теперь Сириус стал причиной того, что еще одна умная, талантливая женщина сидит дома и слушает сплетни не столь умных и талантливых старых кошелок.
— Играем в перетягивание каната, — начал говорить он, — нас примерно равное количество в Визенгамоте, поэтому приходится действовать обходными путями и находить глупые поводы для нужных мер.
— Да, я слышала, — тут же радостно подхватила Флер. — Охрана Мунго была увеличена после того, как какой-то сумасшедший запустил камнем в окно.
— Это был магл, — тяжело вздохнул Сириус. — Просто подросток, который ночью решил разбить окно в нежилом здании — маглы же не видят, что это не простой универмаг. И мне пришлось заставить Кингсли — он нам помогает — с совершенно серьезным лицом всем говорить, что это прям ужас какая угроза… И половина аврората ищет злобного нарушителя…
—
— Нет, — тяжело вздохнул Сириус. — Аластора Муди.
Флер замолчала на пару мгновений, а потом радостно расхохоталась. Она была знакома с мистером Муди. Импозантный мужчина, который приходил к ним домой только тайно. Официально он считается человеком Дамблдора. И он сам, лично, бросал в окна Мунго камушки целую неделю, оставаясь при этом неуловимым и неизвестным. Просто раздувал мелкое событие до настоящей проблемы.
С Аластором, на самом деле, вышло несколько неожиданно. И благодарить за это стоит Нимфадору.
В аврорат она ходила как в гости к подружке. Дома скучно, муж на работе, мелкий Лайелл — ребенок вроде и непроблемный, но требующий постоянного внимания. С таким в магловскую кафешку не зайдешь, да и по улице ходить немного опасно — даже маги не всегда корректно реагируют на ребенка, что меняет цвет волос быстрее, чем сменяются сигналы светофора. Ну не к Флер же в гости ходить — там ворчливые аристократки обсуждают скучные сплетни.
Аластор Муди тоже ходил в аврорат как минимум раз в неделю. Старого вояку жутко не устраивало нынешнее положение дел. Пожиратели смерти на свободе, а все предпочитают делать вид, что побег из Азкабана — это событие не столь важное, как похищение чьей-то кошечки. Логично было предположить, что рано или поздно учитель и ученица встретятся.
Муди не любил брать стажеров. Обычно ему доставались полнейшие придурки, а вот с Дорой все сложилось несколько иначе. Веселая, сообразительная, склонная к авантюрам, она отдавала работе всю себя, что подкупило нелюдимого параноика. Девушка стала для него кем-то большим, чем просто стажером.
А тут стоит — довольная, с традиционными малиновыми волосами, только что заплетенными в длинную косу. И маленький Лайелл на руках. Агукает, тянет ручки ко всему незнакомому. Общительный ребенок, что сказать. Завязавшийся разговор решили продолжить в кафе мороженого. Тут из-под полы подавали новинку — магловское изобретение, со вкусом алкоголя. Аластор взял себе три с виски, Дора — просто ванильное.
— Мой маленький тиран не любит, когда мама выпивает, — горестно призналась Дора, сажая ребенка в детское кресло и давая ему бутылочку с молоком.
Муди неуклюже улыбнулся: к детям он не привык. Тем более — к таким маленьким детям.
— Не планируешь возвращаться в аврорат? — прямо спросил Муди, отводя взгляд от мальчишки, что только что сменил свой цвет волос с розового на ментоловый.
— Нет, — покачала головой Дора. — Пока нет. Хочу немного побыть с сыном… и с мужем… да и аврорат, что уж скрывать, сейчас ничего не решает. Пинают его как мячик между трех противоборствующих сил. Я даже рада, что в отпуске.
Муди легко согласился:
— Да, аврорат сейчас совсем не то, что раньше. Крауч сейчас под арестом, но он хотя бы применял правильные меры.
— Хочу напомнить, что из-за его сына вы просидели в сундуке почти год, — хитро улыбнулась Дора, подавая Лайеллу выпавшую из рук бутылочку.
— Ну… в семье не без урода. Так, кажется, говорится. Да и не тебе рассуждать о чужой родне.
Дора снова улыбнулась:
— О, в своей-то я уверена. Но… вы сердитесь на Сириуса, так?
Муди ответил с деланным изумлением: