Проклятие

Мейер Марисса

Вот он достиг наружной стены.

Там медведь резко остановился, уставившись на несокрушимую каменную преграду. Затем он снова взревел – этот звук отозвался у Серильды в костях.

Какое-то время медведь обнюхивал стену и даже попытался взобраться на нее.

Разочарованно фыркнув, бергейст бросился обратно в «лес». На сей раз он направлялся к замку.

Однако охотники не тронулись с места. Как далеко они позволят ему зайти?

Серильда задумалась, есть ли шанс, что медведь действительно сбежит. Если он найдет южные ворота, то сможет перелезть через них. Может ли случиться так, что ему удастся

добежать до внутреннего двора и через разводной мост попасть в Адальхейд? Или прыгнуть в озеро и поплыть к дальнему берегу? Что, если медведь выберется в царство смертных?

Ей было жалко бергейста – но не настолько, чтобы желать, чтобы он добрался до дорогих ей людей.

– Почему они ничего не делают? – спросила Анна, которая уже стояла, опираясь обеими руками на перила и перегнувшись, чтобы лучше видеть.

– Выжидают. Хотят, чтобы он выдохся. Его будет легче поймать, если он потеряет надежду.

Серильда и дети разом обернулись на хриплый голос. В соседнем ряду скамеек сидела женщина. Одна.

Серильда сразу ее узнала. Безголовая женщина – так она всегда называла ее про себя. Не темная, а призрак – из числа немногих призраков, которые часто присоединялись к Дикой Охоте. Сегодня она тоже выступала на арене, в состязаниях по фехтованию и стрельбе из лука. Ее шея была обмотана шарфом, всегда пропитанным кровью, как и перед ее туники. Один раз, давно, еще в мире смертных, когда Серильда спасалась из замка бегством, она увидела призрак этой женщины. И слышала, как та плакала, говоря, что это она во всем виновата. Серильда видела, как незримый клинок отсек женщине голову. Даже сейчас Серильда вздрогнула, вспомнив это видение. Отрубленная голова, вытаращенные глаза, открытый рот, хрипло шепчущий: Помоги нам.

Эти воспоминания всплывали в ее памяти каждый раз при встрече с этой женщиной, хотя Серильда подозревала, что самим призракам неизвестно, какими они предстают по ту сторону завесы.

– Они играют с ним, – с отвращением бросил Ханс. – Заставляют его поверить, что у него есть шанс.

– Вот именно, – сказала женщина. – Это одна из любимых игр короля.

Серильда вздрогнула, припомнив, как Дикая Охота однажды позволила и ей поверить, что она может сбежать. Они с отцом тогда спрятались в соседнем городе, надеясь, что смогут переждать там до заката полной луны. Надеясь, что у них есть шанс – точно так же, как бергейст надеется там, внизу.

– Сколько времени понадобится, чтобы он… сдался? – спросила она.

Женщина взглянула ей в глаза.

– Невозможно сказать. Ведь его выпустили из клетки впервые за сотни лет. Мы можем только догадываться, как он себя поведет.

– Почему вы не внизу? – с любопытством спросил Никель. – Вы тоже охотница, правда?

Женщина улыбнулась ему, довольно ласково.

– Я охотница, – кивнула она. – Но я не одна из них и никогда не буду.

Презрение в ее тоне было очевидным.

– Тебе не нравится Дикая Охота? – сказал Фриш, повернувшись на своем сидении, чтобы было удобнее с ней говорить.

– О, я наслаждаюсь вкусом свободы, которое она мне дает. Но когда мы возвращаемся, все меркнет перед чувством, что я снова в ловушке. – Помолчав, женщина добавила: – Выбор у нас, призраков, невелик. Ты наверняка

и сам это знаешь, юный паж.

Любопытство на лице Фриша померкло.

– Его Мрачность берет меня с собой, потому что я умею кое-что, что важно на охоте, – продолжала она. – Будь у меня выбор, я бы не стала участвовать в его делах, даже если бы это значило, что я больше никогда не смогу заниматься тем, в чем я мастер.

Серильда глубоко задумалась над этим. Смогла бы она сама перестать рассказывать истории, бросить единственное ремесло, которое ей хорошо удавалось? Может быть, это пошло бы ей только на пользу, но… в прошлом Серильда уже не раз обещала себе покончить с россказнями и враньем. Но лукавый язык снова и снова подводил ее, вовлекая в беду.

– Барышня, на вашем месте я бы туда не садилась, – сказала вдруг женщина.

Обернувшись, Серильда увидела, что Анна сидит на поручнях спиной к арене и болтает ногами.

Серильда ахнула, бросилась к Анне и за руку оттащила ее назад.

– Ты же могла упасть!

Анна хмыкнула.

– Было бы хоть не так скучно! – Она отвернулась и встала, опершись локтями на перила, отказываясь снова сесть на скамью.

Серильда покачала головой и с новой силой взмолилась, чтобы этот день поскорей закончился. Она была рада видеть, что грозовые тучи подползли ближе. Еще немного, и они совсем заволокут солнце. Темная дымка вдали вселяла надежду, что близится сильный дождь.

– Простите мою дерзость, ваше величество, – сказала женщина. Она встала и, обойдя скамейку, указала на то сиденье, с которого соскочила Анна. – Нельзя ли мне присоединиться к вашей компании?

Серильда всмотрелась в женщину более внимательно, чем раньше. Та была светлокожей, с проницательными голубыми глазами и золотистыми косами, уложенными на макушке аккуратным кольцом. Богатырски сложенная, она держалась прямо и даже величественно.

Девушка припомнила, что эта женщина всегда казалась ей непохожей на других призраков замка. Она была охотницей, но темные ее не особенно жаловали. Была призраком, но не прислуживала, как другие. Она заслужила уважение за свое мастерство, и все же, как и Серильду, ее таланты сделали ее отверженной.

– Конечно. – Серильда подвинулась ближе к Гердрут, освобождая место. – Вы окажете нам честь.

Улыбнувшись почти застенчиво, женщина села.

– Я леди Агата, охотница и мастер-оружейник.

– Мастер-оружейник? – переспросила Серильда, подняв брови.

Агата кивнула.

– Я мало что помню о своей земной жизни, но когда-то мне, кроме прочего, было поручено обучать стражников замка.

Серильда снова вспомнила призрачную фигуру, плачущую у входа в замок.

Я учила его, как могла, но он не был готов. Я подвела его. Я подвела их всех.

Ей показалось, что одна частица тайны трагического прошлого замка встала на свое место.

Неудивительно, что Агата винит себя в том, что не справилась со своей ролью. Она обучала стражников замка. Должно быть, она и сама была великим воином. И все же Адальхейд пал, не выстояв против темных. Люди, которых она поклялась защищать, были убиты; погибли и она сама, и королевская семья. Наверняка Агата знала короля и королеву, даже Злата. Возможно, именно она учила его фехтовать и стрелять из лука.