Проклятые сны
Шрифт:
– «Где я? Что происходит?» - подумала Белль.
– Бэй, - Румпель побежал за голосом, - Бэй!
Белль поторопилась следом. Вскоре они увидели мальчика. Пятилетнего Бэйлфайера.
– «Ерунда какая», - она остановилась, как и Голд.
Голд же упал на колени перед мальчиком, а тот бросился ему на шею.
– Ты пришел за мной, папа!
– радостно сказал мальчик, - Пришел! Я думал, что ты уже никогда не придешь…
– А как же! Конечно пришел, мой хороший!
– Голд сжимал
Внезапно руки мальчика ослабили хватку, и он обмяк на руках отца.
– Мне больно, папа… - заплакал маленький Бэй, - Больно… Что со мной?
– Бэй, Бэйлфайер, смотри на меня!
– Голд затряс теряющего сознание ребенка, - Бэй… Да что же это! Я же…
– Он умирает. На самом деле, он уже мертв.
Из-за деревьев, на свет выступила фигура в черном балахоне.
– Нет! Я не позволю! Я его спасу! Кто ты?
– Старый друг, - сказал человек в балахоне и скинул с головы капюшон.
Белль увидела татуированное лицо того деревенского Мага.
– Фендрейк… - прошептал Румпельштильцхен
– Ты можешь спасти его, - сказал Фендрейк и достал контракт, - Только подпиши здесь…
Голд не задумываясь подписал. Но это не помогло. Бэй умер у него на руках, тело растворилось в воздухе. Плечи Голда трясло от беззвучных рыданий.
– Нет, нет, нет…
Лицо Фендрейка исчезло, уступив место другому лицу. Лицу, которое Белль сейчас ненавидела больше многих. Лицо Аида.
– Какая трагедия, какой кошмар!
– «сочувствовал» Аид своим жутким полушепотом, - Несколько раз проклясть себя, потратить сотни лет на поиски, продать своего второго ребенка и даже умереть…за это? Неужели стоило? Неужели?
– Стоило… - сдавленно ответил Голд, - Все стоило… Если бы я мог отдать еще больше, то отдал бы.
– Ну-ну!
– сказал Аид, - Это что, правда единственное будущее, которое было нужно тебе?
– Я разберусь с тобой, - пригрозил Голд и встал на ноги, - Я с тобой разберусь!
– Посмотрим, - кивнул Аид, - Только этого ли ты хочешь? Может, тебе достаточно силы, власти, бессмертия? Как твоему отцу,который продал тебя за юность?
Белль стало страшно.
– Я не такой!
– безапелляционно отрезал Голд.
Аид обратился Питером Пэном.
– Неужели?
– издевательски спросил Пэн, - Мы с тобой одинаковые, дружок.
– Нет! Не одинаковые!
– крикнула Белль.
Ей на минуту показалось, что Голд дернулся от ее слов, что он ее услышал. Но это же…невозможно.
– Я никогда не буду тобой!
– покачал головой Румпель, - Никогда.
– Ты уже — я. Я живу в тебе, - сказал Пэн, - И сколько бы жизней и миров не отделяло нас, сколько бы ты гнал меня прочь, Румпель, это ничего не изменит.
– Неинтересно поешь!
– Голд сомкнул пальцы на шее Пэна.
– Папа!
За спиной у Белль и Голда появился Нил. Пэн рассыпался, стал кучкой черного пепла.
– Бэйлфайер?
– Если бы я знал, что ты пойдешь за мной туда, то явился бы тебе, а не Эмме, - в глазах Нила стояли слезы, - Зачем тебе это, папа? Почему просто нельзя отпустить меня? Я не принес тебе счастья.
– Не говори так, сынок, - Голд медленно подходил к сыну, словно боялся, что тот убежит, - Не говори так… Ты, только ты всегда был мне нужен…
– Я умер, папа…
– Я знаю…
– Ты не всесилен, ты не можешь меня вернуть, - Нил осторожно стал отступать.
– Я знаю… И все же… - говорил Голд, по щеке которого текла одна единственная блестящая слеза, - Я не могу остановиться, не могу бросить тебя снова…
– Потому это делаю я!
– Нил развернулся и кинулся в лес.
Голд рванул за ним.
А Белль не поспевала. Но долго ей бежать не пришлось: вскоре она увидела Румпеля у высоченной стены из красного кирпича, сидящего, привалившись спиной к этой самой стене.
Белль последовала его примеру.
– Что же это за место такое?
– риторически спросила Белль.
– Мой сон… - вздохнул Голд.
– Нет, это мой сон, - возразила Белль, - Стоп! Ты меня слышишь?
– Конечно, - просто сказал Голд, - Это же мой сон.
– Как же я оказалась в твоем сне?
– Ты всегда здесь.
– И что я обычно делаю в твоем сне, - тепло улыбнулась Белль.
Голд сурово и печально посмотрел ей в глаза и ответил:
– Ты уходишь.
Улыбка Белль погасла.
– Почему ты не останавливаешь меня?
– спросила она, - Почему ты просто не останавливаешь меня?
– Ты не останешься, - уверенно ответил он, - Уйдешь. Уходи…
– Нет. Сегодня я не уйду.
– Уходи, уходи, уходи, - Голд яростно вскочил, - Пожалуйста, Белль… Уходи! И больше не возвращайся!
– Нет… - прошептала Белль, - Никуда я не уйду… Милый мой, никуда не уйду…
Она осторожно подошла к нему и коснулась ладонью его щеки. Белль часто задышала, чуть не заплакала от радости. Преодолев какие-то оставшиеся пару дюймов, она обняла Голда, который был безучастен.
– Я никуда не уйду, - сказала Белль, крепче прижимая его к себе, - Никуда. И никогда.
– Белль… - с трудом вымолвил Голд, слабо поддаваясь, - Белль…
Она поняла, что он не верил ей. Она сама себе не верила. Но верить так хотелось.
Некоторое время они стояли обнявшись, а потом он из ее объятий высвободился и принялся рассматривать стену из красного кирпича.