Проклятые туманом
Шрифт:
Я почувствовала укол совести.
— Так случается.
Как только Эшли ушла, я направился в самый конец здания. Обычно за полчаса до занятий Сет проводил время со мной. Думаю, он тоже избегал меня. Петляя по коридорам, я спускалась к заднему крыльцу — бывший вход для слуг.
Я распахнула дверь, ожидая увидеть Сета. Но снаружи ничего не было кроме леса. Листья начали опадать — яркие, золотые и красные — они покрывали землю. Затаив дыхание, я слушала, как они падали, спрятанные от моего взора, тихо шепча где-то далеко в лесу.
Лето
Наступит весна, непостижимая весна, и моя жизнь в «Сломанном Клыке» остановится.
Сидя на крыльце, я наклонила голову и просто слушала.
Когда отец сразу после заката ворвался на кухню, я вскочила на ноги.
— Что произошло у вас с Сетом?
Он закатил глаза и прошел мимо меня.
Он испачкался, и я заметила свежие бинты. Я могла сказать отцу, чтобы он просто разогрел себе суп и пошел смотреть футбол. Ведь меньше всего он желал разговаривать со мной. И все же я последовала вслед за ним.
— Кажется, вы поругались. Эшли Джеветт просветила меня.
— Тогда зачем спросила?
Идеальный ответ. Ответ вопросом на вопрос в данном случае для того, чтобы вывести меня из себя, а не разрядить обстановку. Вот такая отцовская логика. Саркастически поддеть и выставить меня глупой. Ну и разозлить.
Перегородив ему путь, я прислонилась к стене кладовки.
— Потому что я хочу услышать ответ от тебя.
Папа оглядел меня с ног до головы. Затем со вздохом протянул руку и открыл кладовку. Отодвинув меня, словно мешок с картошкой, пробормотал что-то невнятное и взял банку с супом.
— Боюсь, ты ничего не добьешься.
На мгновение мне захотелось захлопнуть дверь у него над головой. Но я схватила пальто и хлопнула задней дверью, направляясь в темноту. Когда он разговаривал со мной таким тоном, это выводило меня из себя — я ненавидела такую его манеру общения. Я более спокойная, тихая.
Вся эта агрессия заставляла меня дрожать от адреналина. Повысить голос, хлопнуть дверью — это мой максимум. Тяжело идти в ночь. Если бы я могла включить музыку, возможно все было бы похоже на калейдоскоп.
Но музыки не было. Я слышала звук своих шагов, биение сердца и шум моря, зовущего меня. Суд состоится утром. Отец ждал меня в доме. Не меня, а для того, чтобы вытрясти из меня всю душу. Поэтому я пошла к своему настоящему дому. На пристань, к воде.
На этот раз я не стала дожидаться мистической лодки.
Контроль покидал меня, и я желала лишь одного — море. Океан. То место между землей и небом, которое являлось моим домом, с тех пор как я себя помню — я хотела ощутить это чувство вновь. Я поклялась себе, что после суда я буду держаться подальше от «Джен-а-Ло».
И тогда я с гордостью поднялась на борт. В каюте пахло сигаретами и,
Проведя пальцами по приборной доске, вытащила запасной ключ, который был спрятан, и завела двигатель. Я выйду в море в последний раз на лодке, которая вырастила меня той, кем я являюсь, и уничтожила.
Двигатель зарычал, шестеренки посылали мягкую вибрацию по всему корпусу. Я включила лампы, чтобы аккуратно вывести лодку из гавани, не задев другие суда. А затем выключила и направилась в темноту. Маяк освещал те места, где находились мелководье и отмели.
Уходя в ночь, я оставила позади «Сломанный Клык» и Джексон-рок.
Когда я заглушила двигатель, воцарилась абсолютная тишина. Волны шептались, но посторонних звуков не было. Птицы не кричали. Выйдя на палубу, я подняла лицо к небу. Там дальше, в нескольких милях от меня, бушевал шторм — молнии прорезали небо и воду. Я ощущала вибрации исходящие от них.
Тяжелая волна подняла, а затем опустила «Дженн-а-Ло». Несильный толчок, небольшой подарок от бури вдалеке. Темные тучи приближались к синей воде и ко мне, уступая лишь свету луны. Она находилась достаточно близко и была яркой, отражая свет слабым ореолом. Это означало, что скоро пойдет дождь или снег — почти точный прогноз.
На горизонте поднялась еще одна волна. Нет, не штормовая. Луч света, который отразился на ней, не разделился, а покатился словно камень, который уронил великан. Медленно и лениво. Но волна ушла под лодку и следом тягач врезался в стену каюты.
Я поскользнулась на палубе и чуть не упала. Меня окружала черная вода. Когда «Джен-а-Ло» выровнялась, я ощутила брызги на своей коже.
Ухватившись за поручень, подготовилась к следующей волне. Мое дыхание было ровным, но сердце билось слишком быстро. Когда лодку качает, все, что вы видите, искажено. Океан над головой, а небо внизу. Вода заливала палубу, казалось, что она течет тоже неправильно.
Я потянулась к аварийному радиобую, но тут же отдернула руку. Если он подаст сигнал бедствия, прибудет береговая охрана и мне придется оставить «Дженн-а-Ло».
Я не понимала почему паникую — ведь это не первый мой шторм. Качалась на высоких и белых волнах — мы называли их простынями. Я видела много бурь, поэтому вцепилась в косяк двери, когда следующая волна настигла лодку.
Все исказилось снова.
Корма поднялась к небу. Ужасный звук наполнил воздух, тягач грозил вырвать все болты. Холодильник с содовой вынесло на палубу, и он врезался в меня. Лед разлетелся в стороны и холодные куски коснулись моей кожи. Но это удача, потому что, если бы на палубе остались приманки, я была бы уже мертва. Лодка резко опустилась вниз. Холодильник выкинуло за борт, а тягач ударился о стену каюты, оставив после себя глубокий след на дереве. Кубики льда трескались под моими ногами.