Проклятые туманом
Шрифт:
— Прости, тетя Дайер. Я хотела пролезть незаметно.
Тетя Дайер подошла к окну и подняла створку, чтобы я могла лучше ее слышать.
— Для всех будет лучше, если ты войдешь через дверь. Мой ломонос не пострадает, а я угощу тебя тестом для печенья.
Спрыгнув, я указала на заднюю дверь и направилась к ней. Бейли и ее мать были единственными людьми в «Сломанном Клыке», которые запирали двери. Бейли потому, что мама настаивала на этом. А тетя Дайер не любила неожиданных гостей. Ее дневная работа заключалась в расшифровке аудио в текст для медиков, а по ночам
Засов щелкнул, и задняя дверь распахнулась. Я просунула одну ногу внутрь и обнаружила, что меня обнимают теплые крепкие руки. Несмотря на то, что я выше, тетя Дайер смогла меня крепко обнять. На кухне пахло луком и чесноком. Тесто для печенья не предназначалось для выпекания, его можно было просто есть. Взяв чашу с тестом, тетя Дайер помахала ей в мою сторону.
— Ты редко приходишь, дорогая.
— Я старалась находиться дома.
Она фыркнула и отошла, чтобы я смогла открыть шкаф со столовыми приборами и взять ложку.
— Твоя мать говорит совсем другое.
Пожав плечами, я положила ложку в чашу.
— Наверно.
— Это не мое дело. — Тетя Дайер пожала плечами. — Но сейчас ей приходится нелегко. Поддерживай ее, ладно?
Хотя она не сказала ничего плохого, этот совет меня раздражал. После похорон всегда кто-нибудь спрашивал о моих родителях — хотел узнать, как они там. Говорили мне, чтобы я была сильной ради них. Заботилась о них.
Я старалась все это время. Оплачивала счета, отвечала на звонки. Смирилась с тем, что мой парень занял мое место рядом с отцом, который запретил мне заходить на борт.
И ни один человек не спросил меня о том, как я. Да, это моя вина. Я создала эту катастрофу своими руками. А люди были добры и молчали. Но мне казалось, каждый считает, что я позабочусь обо всем.
И я так поступила, потому что Диксоны горды и все держат в себе. Я бы в любом случае так сделала. Но народ давал мне советы и от этого меня заполнял горький гнев.
Почему никто не сказал моему отцу, чтобы он позаботился обо мне? И маму никто не учил — это оскорбило бы ее. Она бы высказывала свое и, наверное, испекла бы мне блинчики.
Смерть Леви будто бы отправила меня в зеркальный мир. Все исказилось, стало неясно. Я набрала полный рот маслянистого теста и бросила ложку в раковину.
— Спасибо за печенье, — сказала я и стала подниматься по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
Фотографии подрагивали на стене до самой лестничной площадки из-за меня. Бейли росла ступенька за ступенькой — в детстве ее волосы были светлого оттенка. С каждой школьной фотографией и летним снимком они становились все темнее, а взгляд более задумчивым.
Дверь ванной открылась, и в коридор вошла Бейли. Завернутая в оранжевую махровую ткань, она напоминала мандарин, от которого исходил пар. Улыбнувшись с любопытством, она потуже затянула полотенце.
— Чего?
— Ничего, — ответила я.
Я положила большой палец себе на плечо.
— Твоя мама поймала меня на решетке. И в наказание я ела тесто для печенья.
Рассмеявшись,
— Будет уроком.
— Думаешь?
Я прошла в ее комнату и уселась на кровать. Взглядом проследила за узорами, которые мы нарисовали на потолке рядом со светящимися в темноте звездами. В детстве мы любили астрономию — символы, луну, звезды, приливы и отливы. Так что в шестом классе мы придумали свои собственные созвездия. Пока Бейли одевалась, я рисовала пальцем в воздухе какие-то контуры — шабаш ведьм, ром капитана Джека, пиявок.
Дыхание перехватило, но я не знала почему: у нас ведь есть еще целый год.
— Как ты? — спросила я.
Бейли натянула толстовку через голову.
— С Кейт? Все еще странно. Подготовка к экзаменам? Все также страшно. А касательно моей лучшей подруги? Что ж, она, кажется, немного спятила, так что я тоже беспокоюсь о ней.
— К черту ее, — фыркнула я.
Перекатившись на бок, я подложила себе под голову подушку Бейли.
— Я видела мистера Грея. Близко.
Еще одно фырканье и Бейли убрала волосы с воротника.
— Что это ты куришь?
— Я говорю правду, Бей.
— Хорошо. Я не хочу расстраивать твое тонкую натуру или что-то в этом роде, но все же. Не прикалывайся надо мной. — Завязав волосы резинкой в крепкий узел, Бейли села на свой стол.
Один из ее игрушечных солдатиков закачался, угрожая упасть на пол. Схватив, она поставила его на пол и начала крутить.
— Мистера Грея не существует, детка.
— А если я заявлю, что действительно видела его?
Бейли придержала солдатика, чтобы он не раскачивался.
Подобрав его пальцами ног и отбросив в сторону, она села рядом со мной. От ее рук исходило тепло после душа и даже несмотря на то, что я сидела в куртке, ощущала его.
— Тогда я буду очень, очень волноваться за тебя.
— Он приготовил для меня какао.
— Зачем ты меня разыгрываешь?
Все было намного проще в наши детские годы. Тогда мы вместе верили во что угодно. Однако время излечило нас от фантазий. Даже если я выложу все, ее это не убедит. Если только я не приведу ее на маяк и не заставлю выпить чашку чая с Греем. По моим часам это должно было случиться в половине первого ночи.
Я вздохнула.
— Не знаю. Я просто злая, наверное.
Бейли села на меня сверху. Прислонившись, она уперлась костлявыми локтями мне в спину. Повторив мой вздох, Бейли повернула голову и посмотрела на меня.
— Ты видела Сета?
— Я не хотела встречаться с ним.
Мягкий смех вырвался из груди Бейли. Упершись локтем, она наклонилась и прошептала:
— Он очень несчастен.
Закрыв глаза, я опустилась на кровать. Вдыхая аромат духов Бейли, я все еще ощущала во рту маслянисто-солоноватый привкус теста для печенья. Эта комната была мне знакома. Похоже на мою, а может, даже больше по размеру. Именно здесь я раскрывала свои секреты и чувствовала себя в достаточной безопасности, чтобы позволить своим грезам оживать. Расставание отвратительно, нам хорошо было вместе.