Проклятый бог
Шрифт:
Спать пленникам пришлось вповалку, тесно прижимаясь к соседям, иначе не всем хватало места, а веревки начинали путаться. Ашарх и Манс легли как можно ближе друг к другу, чтобы их короткие перешептывания труднее было услышать со стороны.
— Куда нас ведут? — едва двигая губами, спросил юноша.
— Не знаю точно. Они об этом не говорили между собой, — тихо ответил профессор, постоянно прислушиваясь к любым движениями и беседам со стороны ифритов. — Но мы точно идем на север, прямо к имперским землям. Куда
В этот момент заворчал один из ксоло, лежавший ближе всех к границе круга с рабами, и оба мужчины мгновенно замолчали. Как только на пса прикрикнул хозяин, Ашарх продолжил:
— В империи несколько рынков, где продают рабов. Но нас могут вести вовсе не на продажу, а на работу в тот округ, из которого они сами пришли. Или сразу на жертвоприношение…
Манс побледнел и нервно сглотнул, из-за чего его острый кадык дернулся под кожей. Все варианты развития событий были отвратительными.
— Как так получилось, что у крепости оказалось целое войско имперцев? — с отчаянием в голосе спросил юноша.
— Ифриты часто совершают набеги на Лес и ближайшие регионы в Залмар-Афи ради рабов и добычи. Особенно это любят делать генерал-экзархи, которые пришли к власти в своем округе силой, а не были официально назначены генерал-императором, — быстро шептал профессор. — Они так доказывают свое могущество и пытаются утвердиться перед другими экзархами.
— Но почему именно Гарвелескаан? Он ведь далеко от границы?
— Вот именно. Сам подумай. Крепости альвов на северных границах Леса хорошо защищены, потому что на них приходятся основные силы нападающих. А на западе, где расположены всего два города, оборона слабее, поскольку со стороны пустынь обыкновенно нет угрозы. Но Ференаат — это неподходящая мишень, ведь туда мгновенно прибудет подмога. А вот Гарвелескаан, крошечная крепость с горсткой защитников, стоящая на отдалении от других городов, — это идеальная цель.
— Хорошо, — согласился Манс, нахмурив белые брови. — Но почему тогда раньше они не пытались захватить Гарвелескаан?
— У них не было взрывчатых смесей гоблинов. Без них крепостные стены просто так не разрушить. Везти из империи полноценные осадные машины слишком долго и тяжело, а возвести их на месте невозможно, ведь в этих степях растут только хилые мангровые деревья, а хацу находятся под защитой стен и альвов. Поэтому алхимические бомбы и перевернули ход битвы. Даже предательство Бриасвайса не сыграло тут большой роли: если бы ворота не открыли, то ифриты рано или поздно все равно бы пробились внутрь через ту брешь в стене после взрыва.
Пьяные песни ифритов раздавались уже где-то на другом конце небольшой лагеря. Они праздновали свою победу, а альвы сжимали руками нывшие от голода животы и боялись лишний раз даже пошевелиться. Наконец раздался гневный окрик одного из командиров, и веселье имперцев
— Я все еще не могу поверить в то, что Бриасвайс так поступил со своей крепостью, — едва слышно признался Манс. — Мне он казался несгибаемым воином, готовым оберегать свой дом до смерти.
Ашарх слегка поерзал на месте.
— У меня были подозрения насчет него после того, что он рассказал об ифритском плене и своем побеге. Но я решил не лезть в это дело с лишними вопросами. А вон оно как все обернулось…
— Печальнее всего, что это напрямую сказалось на нас и наших товарищах, Аш.
— Я же говорю тебе, что Бриасвайс тут почти не сыграл. Все решили бомбы.
— Так, получается, это те же самые бомбы, что использовали ифриты, напавшие на Третий Бархан? — тихо поинтересовался Манс у профессора.
— Да. Это изобретение алхимического клана гоблинов Диш, которое они бережно хранили от всех веками, прекрасно понимая всю его опасность, — с тяжелым вздохом поделился сведениями Ашарх. — Но имперцам, видимо, как-то удалось завладеть рецептами. Готов отдать руку на отсечение, что генерал-император провернул настоящую аферу, чтобы их получить. Кагатт славится своей хитростью и нестандартным подходом к решению проблем… Поэтому ифриты и стали еще смелее. Пробили стеклянный купол Третьего Бархана и испытали бомбы на крепостной стене альвов. Теперь вряд ли есть хоть одна сила в мире, которая сможет остановить империю Ис, когда они, наконец, получили желанные бомбы.
— Видимо, так оно и есть… Никому больше не удастся остаться в стороне. Даже моему народу, — хмуро пробормотал Манс и почесал заживавшую рану на предплечье, которая днем под солнцем покрылась стягивавшей кожу коростой. — А ведь если бы мы покинули Гарвелескаан сразу по прибытии, а не пьянствовали в трактире, то сумели бы избежать всего этого.
— Вряд ли. Скорее всего, ифриты сидели в засаде всю прошлую ночь и целый день. Иначе они бы не смогли незаметно установить взрывчатые смеси в канал, проходивший под крепостной стеной. Это все было неизбежно.
Мужчины замолчали, с грустью размышляя над своей судьбой, которая теперь была так туманна, что пытаться предсказать ее казалось совершенно безнадежным делом.
— Знаешь, я постоянно теперь думаю об Эрмине, — неожиданно еле слышно признался другу Манс.
— Ее страшная смерть тоже не выходит у меня из головы.
— Она пожертвовала собой, чтобы у нас был шанс сбежать через пролом… А в итоге мы все станем рабами или умрем по дороге в империю.
— Не будь так уверен в этом. Нельзя отказываться от любой возможности для побега, которая нам представится. Но и бездумно рисковать тоже не стоит.