Проклятый цветок для Тигра
Шрифт:
Наместник выехал Джину навстречу и прилюдно признал императором, встав на колени, горожане радостно последовали за ним. Тэруко смотрела на это и ощущала только раздражение. Она чувствовала себя грязной до предела - вулканический пепел въелся в одежду и кожу, пропитал запахом серы волосы. Ей хотелось помыться. Не торопливо обтереться влажной тканью, как это чаще всего бывало в походе, а залезть в настоящую горячую ванную и отмокать в ней несколько часов.
Но еще больше, несмотря на то, что день едва перевалил за середину, хотелось спать.
–
Во дворец, предоставленный наместником дорогим гостям, Джин внес ее на руках, наплевав на любые сплетни и пересуды. Уложил на чистые простыни - прямо в таком виде, как была, в грязнющей одежде.
– Отдыхай. Я распоряжусь, чтобы тебе приготовили ванную?
– А ты… ты не останешься со мной?
Он развел руками:
– Позже. Тебе надо отдохнуть, а мне - разослать кучу писем. И связаться с Бао - пусть пришлет сюда хотя бы часть войск. Доверие - вещь хорошая, но если наместник вдруг решит предать, я вряд ли сейчас смогу защитить нас.
– Ясно, - она надулась и отвернулась, злясь одновременно на Джина, для которого государственные дела всегда важнее всего остального. И на себя за то, что не может не обижаться из-за этого.
Теплая рука опустилась на плечо.
– Тэруко.
– Что?
– Спасибо.
***
Принцесса так и отрубилась в одежде. Сквозь сон она чувствовала, как кто-то раздевает ее. Потом этот кто-то коснулся губами ее щеки и спросил голосом Джина:
– Ну что, соня, будешь мыться?
– Буду, - пробормотала Тэруко. И снова уткнулась в подушку.
Мужские руки подняли ее и понесли, а потом опустили в теплую, пахнущую фиалками воду. Девушка вздрогнула и проснулась.
Бассейн был поменьше, чем в покоях наместника Шаньчжу, но все равно впечатлял. По поверхности воды плыли хлопья пушистой пены и цветочные лепестки. Помещение освещали четыре светильника по углам. Пламя металось в круглых чашах, бросало красные отсветы на воду.
Тэруко обернулась и зарделась. Когда он успел раздеться?
– Джин, что ты делаешь?
– Хочу тебя помыть. Ты не против?
Не дожидаясь ответа, он шагнул в бассейн, подняв тучу брызг. И тут же поймал Тэруко в объятия. Смеющиеся глаза оказались совсем близко. Принцесса почувствовала, как подгибаются колени. Мужские объятия, ощущение сильного обнаженного тела рядом вызвало в теле томительную и приятную слабость.
– А если против?
– Тогда я уйду, - он прихватил зубами мочку ее уха и слегка куснул.
– Пожалуйста, не прогоняй меня. Я не буду приставать, - зубы сжались крепче, вырвав из груди девушки еле слышный вздох.
– Или буду…
Почему-то последнее обещание ей очень понравилось.
– Сколько я спала?
– Почти пять часов. Повернись.
Она послушалась, ощущая смесь возбуждения и неуверенности. Ситуация была волнующей и недвусмысленно эротичной. От близости Джина по коже бежали сладостные мурашки,
Мыло сильно пахло розовым маслом. Мужские руки легли на плечи, разминая их, легонько массируя. Пальцы погладили шею, спустились вниз вдоль позвоночника, лаская ложбинку. Она снова тихонько вздохнула, и почувствовала, как мужчина сзади прижался теснее. Одна рука скользнула по талии, другая легла на грудь. Тэруко вздрогнула и обернулась.
– Джин, я не знаю…
– Я знаю. Расслабься.
От этого совета она почему-то напряглась еще сильнее. Джин вгляделся в ее лицо и вздохнул.
– Понял. Только мытье и поцелуи.
Медленно откинул влажные волосы с тонкой шеи. Провел языком, скривился и принялся отплевываться.
– Мыло!
Девушка весело рассмеялась:
– Так тебе и надо. Не будешь руки распускать.
– Буду!
– пообещал он, зачерпывая воду, чтобы окатить ее.
– И не только руки. Иди сюда, грязная девчонка.
Напряжение и неуверенность ушли, словно сами собой. Джин превратил купание в эротическую игру. Руки в мыльной пене поглаживали, скользили по коже, вызывая в теле сладкое томление. Хитрый самханец действительно просто мыл Тэруко, но не упускал при этом возможности прикоснуться - невинно и непристойно одновременно. Словно ненароком, случайно задеть грудь, погладить кожу с внутренней стороны бедра до того, как девушка опомнилась и сжала колени. Поцеловать…
От поцелуев она млела и таяла, не находя в себе сил оттолкнуть его. Да и зачем отталкивать? Смешно изображать из себя целомудренную деву после всего, что было в пещере. Но все воспитание принцессы говорило, что это - неправильно, так нельзя, плохо.
Отец не поощрял распущенность и внебрачные связи. И сам после смерти любимой жены так и не завел наложницу.
С мытьем давно можно было заканчивать, Тэруко ощущала себя чистой, отмытой до скрипа - чище некуда, а коварный соблазнитель продолжал гладить ее, все смелей и откровенней. Ласки, бережные и трепетные в начале, они становились волнующими и бесстыдными. Руки накрыли грудь, сжимая и пощипывая. Внизу живота медленно наливалось вожделение. Джин прижал девушку к краю ванны, впился в губы сумасшедшим, горячим поцелуем. Скользнул губами по шее, спустился ниже и чуть прикусил дерзко торчащий сосок.
Тэруко обмякла в мужских руках и как со стороны услышала свой тихий стон. Потом еще один, куда более громкий.
Это плохо, неправильно, но ей так хочется! Отдаться ему, стать единым целым.
– Хочу тебя, - эхом отозвался Джин, склонившись над ее запрокинутым лицом.
– Ты меня с ума сводишь, грязная девчонка.
– Я давно чистая, - возмутилась Тэруко.
– Знаю.
И снова поцелуи - безумные страстные. Нежные укусы, прикосновения умелых пальцев, сильное мускулистое тело, которое так хочется ласкать в ответ, рядом…