Проклятый Дар
Шрифт:
На какую-то долю секунды Катса подивилась этой странной параллели. Вот только она, в отличие от служанки, легко могла освободиться от хватки По, а у него, в отличие от торговцев, была достойная причина вцепиться ей в руку. Но Катса не стала вырываться — этого не понадобилось. Одного ее движения оказалось более чем достаточно. Весь зал замер. Смеявшийся торговец уронил руку девушки и уставился на Катсу, побелев и раскрыв рот, со страхом, который был знаком Катсе не хуже, чем ее собственное тело. Девушка тоже
— Сядь, Катса, — тихо сказал По. — Все кончилось. Садись.
Она послушно села, и по залу прокатился облегченный вздох. Через несколько мгновений зазвучали робкие голоса, и постепенно разговоры и смех возобновились. Но Катса сомневалась, что на этом все кончится. Может быть, между этой девушкой и этими торговцами ничего больше не произойдет. Но завтра сюда прибудут новые торговцы, а эти поедут дальше и найдут себе другую девушку.
Поздно вечером, когда Катса уже собиралась лечь, к ней в комнату явились две девочки, чтобы обрезать ей волосы.
— Мы пришли слишком поздно, миледи? — спросила старшая, с ножницами и щеткой в руках.
— Нет. Чем скорее мы их отрежем, тем лучше. Пожалуйста, входите.
Они были младше девушки и зале. Та, что поменьше, девочка лет десяти-одиннадцати, держала в руках метлу и совок. Они усадили Катсу и принялись смущенно суетиться вокруг нее. Девочки почти не раз говаривали и едва ли не задерживали дыхание, стоя рядом с ней, не совсем испуганные, но близкие к этому. Старшая девочка распустила Катсе волосы и принялась распутывать клубок свалявшихся кудрей.
— Простите, если будет больно, миледи.
— Не будет, — успокоила ее Катса. — И не нужно ничего распутывать. Я хочу, чтобы вы их обрезали как можно короче. Как у мужчин.
Глаза девочек округлились.
— Я стригла многих мужчин, — сказала старшая девочка.
— Тогда постриги меня так же, как их, — попросила Катса. — И чем короче, тем лучше.
Ножницы замелькали у самых ушей, голова становилась все легче и легче. Как странно было, поворачивая голову, не чувствовать тяжесть волос, спутанный клубок, болтающийся позади. Как только отрезанные пряди касались пола, младшая девочка сметала их в совок.
— Девушка, что подает напитки в обеденном зале, — ваша сестра? — спросила Катса.
— Да, миледи.
— Сколько ей лет?
— Шестнадцать, миледи.
— А вам?
— Мне четырнадцать, а сестре одиннадцать, миледи.
Катса поглядела, как младшая девочка сметает волосы. Метла, которой она ловко орудовала, была едва ли не больше ее самой.
— Девочек в этом трактире кто-нибудь учит защищать себя? — спросила она. — У вас есть ножи?
— Нас защитят отец и брат, — просто ответила девочка.
Взмах ножниц, взмах метлы — и вот
Ее разбудил стук. Она села на кровати стук доносился от двери, ведущей в комнату По. Была полночь, значит, спала она недолго; в окно проникал лунный свет, и если стучал не По, а враг, оглушить его было бы несложно. Все это пронеслось у нее в мозгу в то самое мгновение, как она подняла голову с подушки.
— Катса, это всего лишь я, — донеслось из замочной скважины. — Тут двойной замок, отопри со своей стороны.
Она встала с постели. А где ключ?
— Мой ключ висел рядом с дверью, — сказал голос, и Катса бросила мрачный взгляд в сторону, где предположительно находился его владелец.
— Я просто предположил, что ты ищешь ключ. Мой Дар мне ничего не подсказывал, так что ты зря надулась.
Проведя пальцами вдоль стены, Катса нащупала ключ.
— Ты не боишься так вопить? Кто угодно может услышать. А вдруг ты разоряешься о своем бесценном Даре перед целым легионом моих любовников?
Из-за стены донесся приглушенный смех.
— Я бы почувствовал, если бы меня кто-то слышал. И если бы у тебя там был легион любовников. Катса… ты что, обрезала волосы?
Она хмыкнула.
— Замечательно. Просто бесподобно. Мало того, что от тебя ничего не скроешь — ты даже волосы мои чувствуешь.
Она повернула ключ в замке и распахнула дверь. По выпрямился, в руке его горела свеча.
— Великие моря, — только и сказал он.
— Чего тебе?
Он поднес свечу к ее лицу.
— По, что ты хотел?
— У меня так хорошо ни за что не получилось бы.
— Я иду спать, — решительно заявила Катса и попыталась закрыть дверь.
— Ладно, ладно. Это все торговцы. Те сандерцы, которые приставали к дочке хозяина. Кажется, они собираются прийти и потолковать с нами.
— Откуда ты знаешь?
— Их комнаты — прямо над нашими.
Она изумленно покачала головой.
— Ты уже всем в этом трактире успел залезть в головы.
— Чувство совсем смутное, Катса. Я не всех чувствую до кончиков волос, как тебя.
Она вздохнула.
— Какая честь мне выпала. Они явятся прямо посреди ночи?
— Да.
— Знают что-нибудь полезное?
— Думаю, да.
— Им можно верить?
— Не особенно, Катса, мне кажется, они придут с минуты на минуту. Я постучусь к тебе во внешнюю дверь.
— Хорошо, — кивнула Катса. — Я буду готова. Она вернулась в комнату и затворила за собой дверь. Потом зажгла свечу, умылась и приготовилась к позднему визиту.