Проклятый Дар

Кашор Кристина

— Когда ты ела в последний раз? — спросил По, положив перед ней еду.

— Утром, несколько ягод.

— А до этого?

— Вчера. Вчера утром.

— Помедленнее, — предупредил По, увидев, как Биттерблу схватила мясо и оторвала зубами большой кусок. — Не торопись, а то станет плохо.

— Я спущусь в овраг и найду нам еды, — предложила Катса. — Солнце скоро сядет. Я возьму нож, По, если ты меня прикроешь.

По вытащил нож из сапога и бросил ей.

— Если услышишь уханье

совы, беги. Два раза — беги на юг. Три раза — беги сюда, в лагерь.

— Хорошо, — кивнула она.

— Проверь камыши на южной стороне озера, — посоветовал он. — И набери немного гальки по пути вниз. Кажется, я видел там перепелов.

Катса хмыкнула, но ничего не сказала. Она бросила взгляд на девочку, которая не замечала ничего, кроме еды перед собой, потом повернулась, обошла валуны и начала спускаться в овраг.

Солнце почти целиком скрылось за горами, когда Катса вернулась в лагерь со связкой уже ощипанных и выпотрошенных перепелов. По собирал у пещеры большие ветви. Биттерблу, укутанная в одеяло, лежала неподалеку.

— Я так понял, она не сильно много спала в последние дни, — сказал По.

— Теперь, когда одежда высохла, с ней все будет в порядке. Мы сделаем так, чтобы она больше не мерзла и не голодала.

— Тихая малышка, правда? И маленькая для своих десяти лет. Она помогала мне собирать дрова, пока совсем не свалилась от усталости. Я сказал, чтобы она шла спать, пока мы не приготовим ужин. Она даже во сне не выпускает нож из рук. И все еще меня боится… такое ощущение, что она не привыкла, что мужчины к ней добры.

— По, у меня начинает складываться впечатление, что я не хочу знать, в чем тут дело. Это все какая-то бессмыслица. Твой дедушка никак сюда не вписывается.

По покачал головой и посмотрел на девочку, свернувшуюся на земле под грудой курток и одеял.

— Не уверен, что стоит искать в происходящем какой-то смысл или логику. Наше дело — защитить сестру и убить Лека. И в конце концов мы узнаем правду, какой бы она ни была.

— Она станет небывало юной королевой.

— Да, я тоже об этом думал. Но что поделать?

Какое-то время они сидели в тишине и ждали наступления темноты, которая скроет дым от их костра. По надел еще одну рубашку поверх той, что уже была на нем. Покусывая губы, чтобы не давать волю тревоге и не волновать его понапрасну, Катса смотрела на его лицо, на знакомые черты, глаза, в которых мерцал розовый закатный отсвет.

— Как ты собираешься это сделать? — спросила она.

— Скорое всего, так, как ты посоветовала. Давай все обсудим, когда проснется Биттерблу. Мне кажется, она сможет нам помочь.

Помочь убить собственного отца. Да, она, скорее всего, поможет, если

сумеет. Наверное, воздух этого королевства, на границе которого они разбили свой лагерь у подножья гор, отравлен безумием.

Должно быть, свет костра, или его треск, или запах жареного мяса разбудили Биттерблу. Она пришла и села у огня рядом с Катсой и По, закутавшись в одеяло и с ножом и руке.

— Я научу тебя использовать этот нож, — пообещала ей Катса, — когда окрепнешь. Покажу, как защищать себя, как ранить противника. Можем потренироваться на По.

Девочка бросила на Катсу робкий взгляд, а потом снова потупила глаза.

— Красота! — воскликнул По. — Мне и вправду уже надоело, что ты вечно избиваешь меня до полусмерти голыми руками, Катса. Нож — это что-то новенькое.

Биттерблу снова взглянула на Катсу.

— Ты лучше сражаешься?

— Да, — ответила Катса.

— Гораздо лучше, — добавил По. — Даже не сравнить.

— Но у По есть свои преимущества, — добавила Катса. — Он сильнее. Он лучше видит в темноте.

— Но в бою, — сказал По, — всегда больше надейся на нее, Биттерблу. Даже в темноте.

Они замолчали, ожидая, когда зажарятся перепела. Вдруг Биттерблу вздрогнула и плотнее укутала плечи в одеяло.

— Я хотела бы иметь Дар, — сказала она, — чтобы защищать себя.

Катса затаила дыхание и заставила себя быть терпеливой, ждать и не задавать вопросов.

— Я нужна королю, — после недолгого молчания, добавила Биттерблу.

— Зачем? — спросила Катса, не удержавшись.

Биттерблу не ответила. Она наклонила подбородок к груди и прижала руки к бокам, став вдруг очень-очень маленькой.

— У него есть Дар, — продолжала она. — Мне мама сказала. Она сказала, что словами он может так запутывать разум, чтобы люди верили всему, что он скажет. Даже если они слышат это от кого-то другого, даже если это слух, который пошел от него и разошелся повсюду. Его власть ослабевает, когда расходится, но не исчезает. — Она печально уставилась на нож у себя в руках. — Она сказала, что такому человеку нельзя иметь такой Дар. Он играет со слабыми и беззащитными людьми. Ему нравится делать им больно.

По опустил руку на бедро Катсы, и только это удержало ее от того, чтобы вскочить на ноги от ярости.

— У мамы появлялись подозрения, — рассказывала Биттерблу, — время от времени, с тех пор, как она его узнала. Но у него всегда получалось запутать ее и заставить забыть об этом. До тех пор, пока несколько месяцев назад он не начал сильно интересоваться мной.

Остановившись, она несколько раз коротко вздохнула. Ее глаза остановились на Катсе, в них читалась неловкость.