Проклятый Дар
Шрифт:
— Ты должна знать, что мой Дар — не только Дар сражаться, дитя. Мой Дар — это выживание. Я переведу тебя через эти горы.
Девочка ничего не ответила, только положила голову на колени Катсы, обвила ее ногу своей рукой и свернулась клубком. Они так и заснула под вой волков, и Катса решила не трогать стрелу, чтобы не будить девочку. Они подремали рядышком перед огнем, а потом Катса проснулась, подняла Биттерблу на лошадь и, взяв поводья, отправилась в гору сквозь монсийскую ночь.
Наступил день, когда местность стала непроходимой для лошади. Катса не хотела убивать ее, но заставила себя принять это решение.
Теперь путники карабкались при помощи собственных рук и ног. Катса помогала Биттерблу взбираться по самым крутым склонам и поднимала ее на камни, на которые она не могла забраться сама. К счастью, в тот день, когда Биттерблу спускалась по стене своего замка по связанным простыням, она надела хорошие ботинки. Но вот о рваное платье то и дело спотыкалась. В конце концов Катса отрезала юбки и сделал из них пару простых штанов. После этого передвигаться девочка стала куда быстрее и свободнее.
Кожа с седла оказалась более жесткой, чем Катса ожидала. Она мучилась с ней по ночам, пока Биттерблу спала, и, наконец, решила сделать две пары гетр — одну на верхнюю часть ноги, другую на нижнюю — с ремнями, чтобы надевать поверх штанов. Они выглядели довольно забавно, зато защищали от холода и влаги. Все чаще и чаще во время их нелегкого восхождения начинал падать снег.
Добывать еду становилось все сложнее. Катса не упускала никаких животных; если что-то шевелилось, она это ловила. Сама она ела мало и отдавала почти всю еду Биттерблу, которая проглатывала все, что давали.
Каждое утро на свету Катса снимала с ног девочки ботинки и проверяла, нет ли на ее ногах мозолей. Смотрела, не отморожены ли руки и пальцы девочки. Втирала мазь в потрескавшуюся кожу Биттерблу. Давала Биттерблу фляжку с водой каждый раз, как они останавливались, а Катса теперь останавливалась часто: ей казалось, что девочка скорее упадет в обморок, чем признается, что устала.
Сама Катса совсем не уставала. Она чувствовала силу в руках и ногах, чувствовала скорость своего клинка. И очень ясно чувствовала, что они движутся очень медленно. Порой ей хотелось закинуть девочку на плечо и броситься бежать вверх по склону. Но она подозревала, что в конце концов ей потребуется вся сила ее Дара и поэтому сейчас не стоило сильно перенапрягаться. Катса попыталась, как могла, усмирить свое нетерпение и посвятить всю энергию заботе о Биттерблу.
То, что перед первым сильным снегопадом в пути им встретился горный дев, оказалось настоящим подарком судьбы.
Снежная буря собиралась весь день, из сгущавшихся облаков падали крупные, колкие снежинки. Катса разбила лагерь при первой возможности, в глубокой расщелине, прикрытой скалистым выступом. Биттерблу ушла в поисках хвороста, а Катса с кинжалом за поясом отправилась раздобыть что-нибудь к ужину.
Она решила идти наверх, взобраться на каменную плиту, служившую крышей их укрытию, а потом
Вначале краем глаза она заметила, как вдали что-то мелькнуло. Высоко на дереве виднелось что-то коричневое, оно извивалось и двигалось, но совсем не так, как качается ветка, к тому же большая ветвь была странно выгнута — не так, как если бы ее выгнул ветер, а скорее так, словно что-то тяжелое тянуло ее вниз.
Тело Катсы среагировало быстрее, чем мысли, осознав, что где-то неподалеку хищник, а она — жертва. Тотчас в ее руке появился кинжал. Огромная кошка с визгом прыгнула на нее, и Катса воткнула лезвие ей в брюхо. Когда она упала на землю и попыталась откатиться, когти вонзились ей в плечо. Потом лев снова набросился на нее, опрокинув на спину и пригвоздив к земле тяжелыми лапами. Он прыгнул, рыча и скаля зубы, с невероятной скоростью, так что Катса ничего не успела сделать, чтобы ее грудь и шею не разорвали на куски. Она с трудом боролась с нечеловечески сильными лапами, пытаясь убрать голову в сторону, и клыки то и дело смыкались там, где только что было ее лицо. Лев неистово рвал когтями грудь Катсы. Когда страшные клыки потянулись к ее шее, она схватила зверя за горло и закричала, пытаясь оттолкнуть от себя лязгающие челюсти.
Возвышаясь над ней, лев яростно царапал ее руки когтями. Вдруг Катса заметила у него на животе блеск металла и вспомнила про кинжал. Зубы снова сомкнулись где-то у нее над головой и Катса, уклоняясь, ударила зверя кулаком в нос. На какую-то долю секунды он отпрянул в изумлении, и в эту секунду она отчаянно потянулась за кинжалом. Кошка снова приблизилась, и Катса воткнула кинжал ей в глотку.
Издав шипящий, хлюпающий звук, лев рухнул на грудь Катсы, когти соскользнули с нее. На скале настала тишина. Зверь был мертв.
Катса сбросила с себя мертвое тело. Облокотившись на правую руку и вытерев с глаз еще горячую кровь животного, она попробовала двинуть левым плечом и вскрикнула от боли. Она подавила негодование, вскипевшее при мысли о том, как не вовремя она получила эту рану и как она может задержать их продвижение, рывком распахнула куртку и охнула от отвратительного чувства при виде ран на груди, которые болели не меньше, чем плечо. Морщась от неожиданной боли при каждом движении, она обнаружила еще множество царапин и порезов на теле. На животе и на руках царапины были неглубокие, но вот бедра, в которые лев вцепился задними лапами, пострадали сильнее.
Что ж, оставаться лежать тут и жалеть себя было бесполезно. Снегопад усиливался. Эта схватка принесла ей боль и неудобства, но в результате у них появилась еда, которой хватит надолго, и мех для куртки, без которой Биттерблу приходится очень тяжело.
Поднявшись на ноги, Катса окинула взглядом огромного мертвого льва, лежащего в крови перед ней. Его хвост — вот что извивалось на дереве. Вот первая подсказка, которая спасла ей жизнь. От головы до хвоста зверь был больше нее ростом, и Катса подумала, что весит он явно намного больше, чем она. Шея у него была толстая и крепкая, на плечах и спине четко виднелись мышцы. Зубы льва были длиной с ее пальцы, а когти — и того длиннее, и Катсе пришло в голову, что она, можно сказать, отделалась легким испугом, хоть Биттерблу, взглянув на нее, так не подумает С таким зверем ей точно не хотелось бы драться голыми руками. Этот лев мог ее убить.