Проклятый город
Шрифт:
— Вань, ты меня задолбал! Переходи наконец к делу!
— Еще пару фактов. Для закрепления, так сказать, материала. У скандинавского Вседержителя Одина в небесных чертогах павшие на поле брани герои денно и нощно пили неиссякаемое хмельное медовое молоко козы Хейдрун. И кушали неиссякаемое мясо вепря Сэхримнира, которое варилось в котле со звучным названием Эльдхримнир.
— О боже! И как ты только язык не сломишь!
— У кельтского бога-кузнеца Гоибниу, которого кое-где звали Гофанноном, тоже имелся в пиршественной зале потустороннего мира неистощимый котел, имя коего, на твое счастье, до наших дней не дошло.
— Хоть в чем-то мне подфартило!
— Ну, это как сказать. У кельтов
— И у него тоже был магический неистощимый котел! Я все поняла, Ваня…
— Нет еще, не все. Ибо в галльской мифологии имелся бог Суцелл, которого ученые мужи отожествляют с римским Сильваном…
— Разумеется, у него тоже был котел или рог изобилия!
— Умница. Я мог бы ещё рассказать тебе про вьетнамское божество огня — злую безобразную старуху Тхэн Лыа…
— Которая имела котел…
— Который сам наполнялся всякими вкусностями, ибо старуха была не охоча до золота.
— Спасибо, друг! Как я жила столько лет, не имея представления об этих котлах и рогах? Об этом Суциле, Дагге и этой вьетнамке, как ее… Тхай-Лай! — Джуди скрипнула зубами и, помолчав несколько мгновений, поинтересовалась: — Что, если я высажу тебя прямо здесь? У меня появится шанс успеть на работу. А?
— Джуди, ты читала мою статью про силовой купол над Мартыновкой? Так вот я все еще болтал с тамошней обездоленной инопланетянами публикой, когда купол исчез. И все, естественно, ринулись по домам. А я пошел по улице и набрел на черный ящичек… Небольшой такой… Совсем как этот, — я показал Джуди уменьшенный умножитель, — только размерами с… ну, скажем, с человеческую голову.
— Так… — сказала Джуди, притормаживая.
— Я взял его и рванул домой, пока лесник не пожаловал в заповедный лес. Чутье у меня отменное, и вскоре после моего ухода район был оцеплен «тройным оцеплением», как писал некогда Михаил Афанасьевич Булгаков.
— Так, — повторила Джуди. — Прикури-ка мне еще сигарету.
— Дома я, естественно, начал играться с этим ящичком и очень скоро сообразил — это было совсем не трудно! — что инопланетяне подкинули нам умножитель.
— Волшебный котел. Рог изобилия. Меленку Сампо, о которой ты забыл упомянуть.
— Не успел. Ты прервала меня на полуслове и пригрозила высадить.
— Я просила тебя достать сигареты!
— Пожалуйста. А про Сампо я не забыл. И вот тому доказательство:
Расторопный Илмаринен,тот кователь вековечный,молотком стал бить почаще,тяжким молотом — ловчее, —и сковал искусно Сампо:в край он вделал мукомольню,а в другой край — солемолку,в третий — мельницу для денег.Заработало тут Сампо,крышка быстро завертелась, —по ларю всего мололо:ларь мололо на потребу,ларь в придачу — для продажи,третий ларь для угощенья. [44]44
«Калевала», пер. А. Титова.
— Память у тебя феноменальная, — признала Джуди, морщась от попавшего в глаз дыма.
— Это профессиональное, — отмахнулся я. — Так вот умножитель, попавший мне в руки, не был единственным. Их, судя по всему, было по Мартыновке раскидано тьма-тьмущая. И умные люди быстро сообразили, какую из них можно извлечь пользу.
— Ясненько. А на чем он работает? Ты ведь его не к электрической розетке подключал? — деловито спросила Джуди, заставив меня вспомнить, что она кончила Корабелку. С отличием, между прочим. И не ее вина, что знания остались невостребованными, а амбиции съела моль.
— Работают умножители на мусоре. Сыпь ему в воронку что хочешь — и получай, что заказывал. Идея проста до поросячьего визга: все на свете состоит из атомов, значит, любой предмет можно получить из тех же атомов, составив их в надлежащем порядке. Именно это умножители и делают — никакой мистики и колдовства. Ты понимаешь, они не просто повторяют очертания предмета, а дублируют его структуру на молекулярном или там атомарном уровне. Если, например, положишь гору ручных часов, эта гора удваивается, и каждый элемент новой горы соответствует дублированному элементу, со всеми достоинствами и недостатками. Остановимся, я тебе покажу.
— Да понимаю я, чего тут не понять! Стало быть, инопланетяне угробить нас задумали? Нашлись ведь предприимчивые люди, которые хоть один умножитель да вынесли из Мартыновки?
— Нашлись. А ежели учесть, что силовые купола одновременно в разных частях света появились… Опять же, утечка из самых охраняемых хранилищ неизбежна.
— Чего же ты до сих пор миллионером не сделался и не дал из Питера деру куда подальше? Знал ведь, что до тебя докопаются?
— Знал, — покаялся я. — Скажи, Джуди, зачем мне миллионы? В три горла я жрать не могу. Член у меня, в отличие от Приапа, один. Два костюма я зараз на себя не напялю, разве что в лютую стужу… если пальто похитят. А не сбежал, потому что думал: потяну еще годик, другой, третий. От добра добра не ищут. Но вот, не получилось.
— А живые существа умножитель дублировать может?
— Котлеты — может, труп мыши — запросто, живую — нет.
— Печальная вырисовывается картина. «Бойтесь данайцев, дары приносящих». Изобилия мы не переживем. Но почему бы этим долбаным инопланетянам, раз уж они такие могущественные, не потравить нас какими-нибудь газами или не заразить специально изготовленной суперчумой? Если уж так им занадобилась наша милая планетка? Грех на душу брать не хотят или кладбищ не любят?
Я знал, что Джуди поверит мне сразу. Она каким-то образом чует, когда я вру или треплюсь, а когда говорю правду. Не слишком удобное качество в мирной жизни, но в обстановке, приближенной к боевой, неоценимое. Не надо ничего повторять, вдалбливать, клясться и божиться.
— Не знаю, — честно признался я и, глядя на пролетающие мимо поля, прочитал:
Не думай, что здесь — могила.Что я появлюсь, грозя…Я слишком сама любилаСмеяться, когда нельзя!И кровь приливала к коже,И кудри мои вились…Я тоже была прохожей!Прохожий, остановись!Сорви себе стебель дикийИ ягоду ему вслед, —Кладбищенской земляникиКрупнее и слаще нет…Не думаю, чтобы они хотели нас уничтожить. Во всяком случае, подкинув нам умножители, грех на душу они не взяли. Это ведь наша проблема, как употребить их щедрый дар: во благо себе или во зло.