Проклятый Лекарь

Молотов Виктор

Двадцать три процента.

Первую неделю я был уверен, что смогу обмануть систему. И искал лазейку. Я пробовал всё.

Ходил по темным проулкам, привлекая к себе внимание разных отморозков. И в первый же день меня попытались ограбить.

Благо предыдущий хозяин этого тела держал себя в приличной физической форме, видимо, компенсируя умственные способности спортом. Я без труда сломал нападавшим руки, а потом, в качестве эксперимента, сам же их и вылечил.

Сосуд остался пуст. Проклятие было хитрее. Нанесённые

мной увечья не считались.

Тогда я попробовал иначе. Платил бродягам за фальшивую благодарность — без толку. Проклятие считывало не слова и не действия. Оно питалось только истинными, неподдельными эмоциями.

Только искренняя благодарность за спасённую жизнь может наполнить этот чёртов кубок. И чем сильнее была угроза смерти, тем щедрее была награда.

Я, повелитель смерти, стал заложником чужой благодарности.

Абсурд, достойный пера сумасшедшего драматурга. И вот теперь я иду по коридору больницы, получив очередной отказ, а мой запас топлива для существования на критически низкой отметке.

Двадцать три процента. Мало. Очень мало.

С этими мыслями я дошёл до стеклянных дверей выхода. Они разъехались передо мной, и в лицо ударил свежий воздух, смешанный с запахом выхлопных газов и… назревающей паники.

Прямо к парадному входу нагло подкатил черный представительский седан с мигалками. Дверь открылась. Пожилой мужчина в дорогом костюме сделал шаг на асфальт и тут же рухнул, как подкошенный. Без звука, без предупреждения. Просто упал.

Из машины тут же выскочила молодая женщина в строгом деловом платье. Она бросилась к нему.

— Папа! Помогите, кто-нибудь! — её крик был отчаянным.

Сначала сбежались зеваки. Просто прохожие, остановившиеся поглазеть на чужое горе. Стандартная реакция.

Потом шум привлек внимание персонала. Двери клиники распахнулись, и на крыльцо выбежали двое лекарей в белых халатах.

Увидев происходящее, они бросились на помощь, но эта помощь вылилась в беспомощную суету.

— Магический откат! Срочно нужен диагност! — бросил один из них.

— Какой откат, у него инсульт! — начал спорить второй.

Я смотрел на эту сцену без малейшего удивления. Суета. Бесполезные крики. Типичные людишки, столкнувшиеся с чем-то, что не вписывается в их уютные протоколы.

А я стоял и смотрел на умирающего старика. Мой мозг работал с холодным расчётом.

Двадцать три процента. Семь дней спокойной жизни, может, восемь, если повезёт… Если я сейчас использую силу для его спасения, это отнимет процентов пять минимум, а то и все десять.

Но старик практически труп. Это хорошо.

Чем ближе пациент к концу, тем больше благодарности, тем щедрее награда. Если повезёт, получу пятнадцать, а то и все двадцать процентов чистой прибыли. Риск оправдан.

Решение было принято. Я перестал быть наблюдателем и стал действовать.

Одним движением растолкал окруживших

старика зевак. Я не просил их разойтись. Просто шёл вперёд, и они сами расступались, как вода перед носом корабля.

Некоторые недовольно загомонили, но, наткнувшись на мой взгляд, почему-то осеклись и попятились.

Я опустился на одно колено рядом с телом.

— Назад! Все назад! Дайте ему воздуха! — мой голос прозвучал твёрдо и властно.

Лекари из клиники обернулись, готовые возмутиться, но тоже замолчали. Есть вещи, которые не скрыть за одеждой бастарда. Врождённое право приказывать.

Я закрыл глаза, и мир мгновенно изменился. Пропали цвета, звуки стали глухими.

Мои старые некромантские силы, оттачиваемые десятилетиями разборки тел по косточкам, наложились на базовые знания и способности лекаря этого мира. Сама некромантия в этом теле была почти на нуле, слишком слаб сосуд, но диагностика…

О, диагностика работала безупречно. Куда лучше, чем у других лекарей, работу которых мне доводилось наблюдать.

Мир потерял краски, превратившись в подобие полупрозрачного рентгеновского снимка. Я видел кости, органы, кровеносную систему… И я нашёл проблему.

Прямо в коронарной артерии, питающей сердце, застрял тромб. Крошечный, но смертельный сгусток, перекрывший доступ крови. Сердечная мышца уже начинала отмирать от кислородного голодания.

Идиоты. Один кричит про магический откат, второй — про инсульт, но ни один не видит простейшую причину. А я видел её так же ясно, как видел бы трещину на черепе, лежащем на моем старом лабораторном столе. Ещё минута — и его заберет сама смерть.

Я открыл глаза. Мир вернул себе краски, но я уже знал, что делать.

Рука по привычке дернулась, чтобы черпнуть холодную и послушную некромантскую силу. Я одернул себя. Нет, не оттуда. Здесь это сработает слишком грубо, оставит следы. Для такой тонкой работы нужен другой инструмент. Совсем мне непривычный.

Я переключился на то, что в этом мире называли лекарской магией. Жалкое подобие истинной власти над плотью, но для этой задачи — в самый раз. К тому же её у меня было гораздо больше.

Сосредоточился, мысленно проникая в тело старика. Вот она, правая коронарная артерия. Вот бифуркация — развилка сосуда. И вот он, тромб. Маленький, но смертоносный сгусток.

Я не стал его выжигать или выталкивать. Это было бы слишком топорно.

Вместо этого я сконцентрировал энергию, визуализируя, как она проникает в саму структуру тромба. Аккуратно, нить за нитью, я начал растворять фибрин — белок, скрепляющий эту пробку.

Сгусток начал таять, распадаясь на безвредные компоненты, которые тут же уносил возобновившийся кровоток. Я бережно расширил стенозированный — суженный — участок артерии, чтобы кровь пошла свободно.

Вся операция заняла не больше десяти секунд.