Проклятый Лекарь
Шрифт:
— Внимание! — голос главврача прогремел по залу, обрывая все разговоры. — Прошедшие первое испытание, следуйте за мной!
Нас провели по длинному, стерильному коридору в другое крыло здания. Здесь пахло уже не дорогими духами и полиролью для мебели, а настоящей больницей — дезинфекцией, лекарствами и той особой смесью страха и надежды, которая пропитывает все лечебные учреждения.
Практический зал оказался огромным помещением, разделённым на десятки секций белыми ширмами. В каждой секции — медицинская койка, на которой
— Правила простые! — объявил главврач, его голос гулким эхом разносился по залу. — Диагностика и план лечения. Пятнадцать минут на всё. Ошибка в диагнозе — исключение. Ухудшение состояния пациента по вашей вине — исключение и возможные юридические последствия.
По залу прокатился нервный шепоток. Ставки были высоки.
— И да, — добавил главврач с неприятной улыбкой, — пациенты настоящие. Это не учебные манекены. Так что думайте, прежде чем что-то делать.
Настоящие пациенты для студентов-выпускников? Рискованно. Но чертовски эффективно. Сразу отсеет тех, кто паникует под давлением и не может применить свои книжные знания в реальной ситуации.
— Выбирайте секции и приступайте, — велел главврач.
Команда главврача прозвучала как выстрел стартового пистолета. Толпа кандидатов, до этого стоявшая в оцепенении, бросилась к ширмам.
Началась суета, похожая на распродажу в дешёвом магазине. Каждый старался занять пациента с очевидной, простой проблемой.
Я видел, как один из мажоров в дорогом костюме с облегчением занял секцию с парнем, у которого был чистый, неосложнённый перелом руки. Другой бросился к женщине с явными признаками простуды. Детский сад.
Я же не спешил.
Медленно шёл вдоль ряда секций, позволяя своему особому зрению сканировать ауры за ширмами. Большинство случаев были действительно простыми — администрация не хотела рисковать репутацией и жизнями пациентов, доверяя их неоперившимся птенцам. Переломы, порезы, простые магические инфекции, которые лечатся стандартными зельями.
Скучно.
Но в дальнем углу…
О, а вот это уже интересно.
В последней секции, куда никто не рвался, лежал мужчина лет пятидесяти. Оборванец, судя по рваной и грязной одежде. От него несло смесью немытого тела, перегара и гниения, поэтому другие кандидаты инстинктивно обходили эту секцию по широкой дуге.
Но не запах меня заинтересовал. А то, что я увидел своим особым зрением.
Его Жива была… неправильной. Искажённой. Словно кто-то взял ровный, спокойный поток реки и грубо завязал его в тугой узел.
Я вошёл в секцию. Мужчина лежал без сознания, его дыхание было хриплым и прерывистым, кожа имела нездоровый, землистый цвет. На шее, в районе лимфоузлов, виднелись мокнущие язвы.
Я положил руку ему на лоб, активируя свои диагностические способности. Мир вокруг потерял краски, превратившись в трёхмерную карту потоков энергии.
Так-так… Основной канал Живы перекручен в районе
Я присмотрелся внимательнее. Язвы на шее были непростыми. Под некромантским зрением они светились тусклым, ядовито-фиолетовым светом — верный след грубого магического воздействия.
Проклятие. Точнее, крайне неудачная попытка наложить его. Возможно, у цели был врождённый иммунитет, или проклинающий был криворуким идиотом. В итоге магия «застряла» в его системе, как заноза, медленно отравляя организм изнутри.
Обычный лекарь увидел бы только язвы и общее истощение организма. Диагностировал бы как запущенную инфекцию, может, какую-то редкую форму сифилиса или туберкулёза кожи. И назначенное лечение только бы ухудшило ситуацию — магия плохо реагирует на стандартные методы. Антибиотики и противовоспалительные зелья лишь разозлили бы застрявшую энергию, вызвав неконтролируемый выброс.
Идеальный пациент. Сложный, но с понятной для меня механикой. И почти при смерти, что гарантирует хороший выхлоп Живы в случае успеха.
Я открыл медицинский шкафчик в секции. Стандартный набор — бинты, антисептики, базовые зелья для снятия симптомов. И… о, серебряные иглы для акупунктуры. Отлично. То, что нужно.
Я взял набор игл и склянку с дистиллированной водой. Обычная вода, но для моих целей сойдёт. Мне не нужна её чистота. Мне нужен носитель.
Нужно распутать узел в потоках Живы. Но аккуратно — если дёрнуть слишком резко, магия может «взорваться» и убить пациента. А заодно и меня, спасибо моему личному проклятию, которое не прощает врачебных ошибок.
Я начал с игл. Взял три штуки. Первую воткнул в точку на солнечном сплетении. Вторую — под грудиной. Третью — в основание черепа. Не те точки, что указаны в дурацких учебниках по акупунктуре этого мира, а те, где я видел ключевые узлы искажённой энергии.
Затем я взял склянку с водой, открыл её и мысленно влил в жидкость крупицу своей лекарской силы. Вода в склянке едва заметно замерцала. Я полил этой заряженной водой язвы на шее пациента.
Вода зашипела, соприкасаясь с магическими ожогами, словно попала на раскалённую сковороду.
— Эй, ты что творишь? — раздался резкий, скрипучий голос за моей спиной.
Я обернулся. В проёме ширмы стоял экзаменатор — пожилой, сухой мужчина в идеально белом халате, увешанном значками и орденами, как новогодняя ёлка. Лицо у него было брезгливое и злое.
— Лечу пациента, — спокойно ответил я.
— Лечишь? — он подошёл ближе, морщась от запаха. — Втыкаешь иглы куда попало и поливаешь водой? Это что за шаманство?
Шаманство? Если бы ты знал, что настоящие шаманы из моего мира вытворяют с иглами и жидкостями… ты бы счёл это детской игрой.