Проклятый манускрипт
Шрифт:
Его темные глаза сверкали яростью, когда он бросил ей в лицо:
— Итак, ты наконец добилась того, чего хотела, жалкая шлюха, ведьма!
Афра вздрогнула. Но тут же взяла себя в руки и ответила:
— Я понятия не имею, о чем ты говоришь. А теперь пропусти меня!
— Я тебе скажу. Это ты подговорила моего отца отравить мать. Она мертва, ты слышишь, мертва! — голос его захлебнулся. Маттеус схватил Афру и стал трясти.
Девушка испугалась.
— Мертва? — непонимающе сказала Афра. —
— Еще вчера, — снова начал Маттеус, — не было ни малейших признаков болезни, а сегодня утром ее нашли в постели, мертвую, с посиневшими губами и потемневшими ногтями. Медик, которого я позвал на помощь, сказал, что ее, да упокоит Господь ее душу, отравили.
— Но не твой же отец!
— А кто же еще? Мама целыми днями не выходила из дому. Нет, это ты околдовала моего отца, чтобы он отравил маму!
— Но это же чушь. Ульрих никогда не сделал бы этого!
— Не отрицай. Вас видел паромщик, тебя и моего отца, видел, как вы навещали алхимика, чтобы купить у него яд!
— Действительно, мы были у алхимика, но мы не покупали никакого яда! Клянусь всем святым!
Маттеус презрительно сказал:
— Такой, как ты, не стоит клясться. Но если хочешь совет, покинь город еще сегодня и беги, покуда ноги будут нести, если жизнь дорога тебе. Моего отца ты больше не увидишь, клянусь тебе. — Маттеус плюнул ей под ноги, повернулся и пошел по направлению к Соборной площади.
Вечером рыбак Бернвард заговорил с Афрой.
— Правда ли, что говорят люди: будто бы архитектор отравил свою жену?
Вопрос расстроил Афру еще и потому, что она знала эту семью как людей порядочных и они всегда были на ее стороне.
— Скажите уже, что еще люди говорят! — взорвалась Афра. — Скажите, что это я околдовала мастера Ульриха, подговорила его убить жену. Почему же вы молчите, мастер Бернвард?!
— Да, — осторожно заметил он, а жена его Агнес кивнула. — Действительно, люди говорят об этом. Но ты не должна думать, что мы принимаем их сплетни за чистую монету. Просто мы хотели услышать все от тебя.
Когда Афра заговорила, ее слова прозвучали довольно резко:
— Боже мой, да не околдовывала я Ульриха. Я даже не знаю, как это. И я уверена, что Ульрих не убивал свою жену. Долгие годы она болела. Он сам мне об этом говорил.
— А яд алхимика?
— Нет никакого яда алхимика. Мы ездили к мастеру Рубальдусу по другому поводу. К сожалению, он не может это подтвердить, так как сейчас находится на пути в Аугсбург.
— Мы верим тебе, — сказала Агнес и попыталась обнять Афру.
Девушка увернулась от объятий и поднялась в свою комнатку. Она оставила все надежды на то, что в ее положении что-то изменится к лучшему. И впервые серьезно задумалась о том, чтобы бежать из Ульма.
День клонился к вечеру, когда под покровом сумерек Афра прокралась на Соборную площадь. Вокруг строящегося собора было достаточно темных уголков, где можно было спрятаться. Там она и решила ждать, пока Ульрих не спустится с лесов.
Они не виделись уже три дня. Она не знала, как Ульрих справится с внезапной смертью жены. С какой радостью Афра обняла бы его и утешила! Но теперь она и сама готова была признать, что ее упрямство пошло ей на пользу. И теперь Афре нужно было от Ульриха последнее подтверждение того, что и для него, и для нее будет лучше, если она уйдет из города.
Погруженная в свои мысли, набросив на голову капюшон, скрывавший ее лицо, она шла к стене, в тени которой хотела укрыться. При этом Афра повстречалась с торговкой, которая направлялась домой с корзиной яблок на спине. Торговка споткнулась, упала, и спелые яблоки покатились по мостовой.
Афра пробормотала извинения и хотела убежать прочь, но продавщица фруктов пронзительно закричала, так что по всей площади разнеслось эхо:
— Смотрите! Это она, Афра, которая околдовала нашего архитектора!
— …которая околдовала нашего архитектора!
Отовсюду стали сбегаться любопытные.
— Шлюха архитектора!
— Бедная Гризельдис! Еще остыть не успела, а эта уже тут как тут!
— И из-за этой он убил?
— Да что он в ней нашел?
— Вообще-то это ее надо было бросить в тюрьму, а не его.
— Сегодня его арестовали. Я видела.
— А эта ведьма бегает на свободе?
Откуда-то полетело яблоко и попало Афре в лоб. Боль, вызванная ударом, была намного слабее боли, вызванной всеми этими разговорами. Ульриха арестовали? Афра прижала руки к ушам, чтобы не слышать криков. Тут в нее снова попали: остроугольный камень угодил ей в тыльную сторону руки. Афра почувствовала, как потекла кровь. И побежала. Когда она бежала в направлении Оленьего переулка, ей в спину летели камни. К счастью, ни один не достиг цели. Когда девушка отбежала на безопасное расстояние и остановилась перевести дух, издалека все еще были слышны крики:
— Повесить их надо, обоих!
Ночь казалась ей бесконечной. Она сдалась, и ей было все равно, что с ней будет теперь, когда Ульрих сидит в тюрьме. Потом Афра снова вспомнила об отце и внезапно почувствовала ненависть по отношению к человеку, который обнадежил ее своими загадочными словами, а теперь она попала в беду. Уже давно перевалило за полночь, когда Афра услышала тихий стук в дверь и приглушенные голоса. Это стражники, подумала она, засыпая, они пришли за тобой.