Проклятый принц
Шрифт:
Она сопротивлялась, кусала меня, но я крепко держал её, пока нёс вниз по лестнице, и запер её в гостевой комнате.
Как только она оказалась внутри, я прислонился к стене в коридоре. Ихор стекал по моей груди, и я закрыл глаза.
По другую сторону стены раздался её голос:
— О, Мэррок! Я видела, как тебе понравилось моё пение. Я подумала, что устрою тебе индивидуальное шоу, пока меня держат здесь. Я буду петь тебе день и ночь, как твой личный цирк, пока ты не освободишь меня.
Затем она затянула ту адскую песню, и эти звуки напоминали царапанье ногтей
Она делала это, чтобы помучить меня, и это работало. Я сжал кулаки.
Очевидно, держать её в плену окажется намного сложнее, чем я представлял. И, возможно, не будь она моей парой, я бы просто высосал её душу и покончил с этим. Но даже будучи немёртвым, я не мог заставить себя так оборвать её жизнь. Оставить её ходячей оболочкой. К тому же, я не знал, что это сделает с моей душой.
Вновь осознав, что до сих пор не спросил её имя, я ощутил проблеск ненависти к себе.
Я немножко монстр, не так ли? Я уже не знал, как вести себя нормально. То ли это из-за того, что я стал личом, то ли потому, что последнюю тысячу лет я находился в обществе исключительно крыс. Что бы там ни было, я знатно похерил знакомство со своей парой.
Я медленно выпрямился. Хотя раны ещё не затянулись, я не вернулся в свои покои. Вместо этого я направился в подвал.
Пора посетить моё логово и избавиться от проклятья.
Глава 17. Али
Мне ненавистно было признавать это, но я пребывала в муках. Мэррок не врал, когда сказал, что жидкость, которую он ввёл в обрубок моего пальца, приглушит боль. Что я не учла, так это то, насколько быстро она выветрится. Каждый раз, когда я шевелила рукой, чистая агония пронзала мою руку как разряд из молота Тора.
И всё же, думаю, я эффективно донесла свой посыл. Ничто так не подчёркивает твои слова, как прижжённая плоть.
Но худшим в моей ситуации было заточение.
— Однажды вечером, — начала я, — козёл-алкоголик Джереми сбежал с городской фермы и пробрался в Кембридж-порт. Как весело было танцевать и скакать среди всех этих шатающихся людей с синей кожей! Но звуки, которые они издавали, тревожили его, а их таращащиеся глаза… — моя история скисла. Я не так хорошо придумывала истории про Джереми, как Бартоль, и делать это в одиночку было не так весело.
Я окинула взглядом комнату вокруг себя. Может, это и просторные покои, но они всё равно были тюрьмой. Здесь было четыре комнаты. Гостиная, спальня, ванная и огромная гардеробная. Некуда бросать мой вергр-кристалл. Проверив окна, я обнаружила, что они прочно заперты какой-то магией.
Неудивительно, ведь вдоль рам было вырезано множество серебристых рун. Я предположила, что они должны не впускать драугов, но они также великолепно мешали мне сбежать. Мне нужны были мои антимагические болты, но их я оставила в хранилище банка Сильфарсон.
Несмотря на большое количество комнат, вкус Мэррока был минималистичным. Мебель из розового дерева, пара кожаных кресел и массивная кровать-платформа. Длинные решётчатые окна тянулись от пола до потолка.
На этом этапе
Я подумала, что с личами всё сводилось к соблазнению. Они заманивали тебя своей фарфоровой красотой. Они привлекали тебя ближе, заставляли твой пульс учащаться, потому что их сердце уже не могло биться. Смерть тянулась к жизни. Личи хотели, чтобы твоя кровь быстро неслась по венам, и только потом осушали твои воспоминания и душу.
Если я подпущу Мэррока слишком быстро, то потеряю каждое воспоминание о времени с Бартолем, проведённом в нашей дерьмовой пещере, пока мы разрисовывали стены фосфоресценцией и пытались вместе придумывать танцы. Я забуду тот раз, когда мы сбежали из Тенистых Пещер на заброшенный рынок и нашли нечто под названием Твинкис [2] . Так что я буду настороже. Скалей не могла убить Мэррока, но я видела боль в его чертах, когда пырнула его.
2
Твинкис — бисквитные палочки с кремовой начинкой. Возможно, похожи на наши «Барни» или нечто подобное.
Я расхаживала перед дверью, и обрубок моего пальца ныл. «Думай, Али».
Я пыталась проломить двери. Как и с окнами, Скалей ничего не смогла против них сделать. Я простукивала стены, ища слабые места, но все они состояли из сплошного камня.
Вздохнув, я пошла в ванную. Усевшись на фарфоровый унитаз, чтобы быстренько сделать свои дела, я осмотрела озарённую лунным светом комнату. Она была великолепной: полы из белого мрамора, огромная ванна. Пописав, я поигралась с кранами, включая и выключая воду, чтобы помыть руки. Интересно, ванна тоже так работала?
Я повернулась и посмотрела на неё. Ванна держалась на медных ножках в форме лап и была такой большой, что я почти могла бы спать в ней. Я как заворожённая подошла к ней и открыла кран здоровой рукой.
Обжигающе горячая вода хлынула в ванну. Повалил манящий пар. Хоть пленница, хоть нет, я не собиралась отказываться от горячей ванны. Только не после промораживающей до костей ночи, которую мне пришлось вынести.
Я скинула всю одежду, вздрагивая при снимании носков. Мои пальцы на ногах сделались ярко-красными; начальная степень обморожения давала о себе знать.
Поначалу было больно, пока горячая вода оттаивала части моего тела, хотя я даже не осознавала, что они замёрзли. Но вскоре я расслабилась в горячей жидкости и испустила длинный протяжный вздох. Я в плену, да. Но я пленена в Асгарде, городе богов.
От горячей воды пальчики на ногах покалывало, но это шло им на пользу. Моё тело возвращалось в норму по одному сантиметру за раз.
Должно быть, я задремала, потому что звук заставил меня вздрогнуть — резкий вдох, от которого волоски на моей шее встали дыбом от примитивного страха. Поднимая голову, я уже знала, кто это.