Проклятый род
Шрифт:
– Нет, - холодно ухмыльнулся Сергей.
– Вы одни, а за нас целый мир.
Лицо Влады остервенело. Не дав ей ничего возразить, Сергей продолжал.
– Если не согласишься, то будет война. Я соберу всех людей против Нави. Язычников много и сегодня они в союзе с Монастырём. Придёт Китеж, Чудь откликнется, даже Крода отряды отправит. Быть может, даже Дом с Аручем подсобят. Ты представляешь, какая теперь мощь за людьми?
Ведунья молчала, хищно глядя исподлобья на брата.
– Не рассчитывай, что сможешь спрятать род в норах, - твёрдо отчеканил Сергей.
– Я был в подземельях
Она не ответила.
– Не все бочки с отравой сгорели. Крестианцы остатки топлива к себе перевезли до сильных морозов. В норы эту отраву зальём и подпалим. Яд кличут Новогептилом; когда он горит - всё живое вокруг умирает...
– Ты не посмеешь!
– не выдержав, прошипела Волчица.
– Забыл? Мы твои родичи! Ты с нами вырос, в глаза нам глядел, клятвы в дружбе давал, любил у костра! Как ты смеешь?!
– Посмею!
– рявкнул брат.
– Не я первый кровь пролил, а только хочу остановить смертоубийство! Хочешь силой померяться? Будет тебе сила! Но прими договор, и никто не погибнет - ты сама ничего не потеряешь!
Между братом и сестрой загустела ночная тишь, слышалось только обжигаемое морозом дыхание. Опустив голову, Влада думала.
– Хорошо, Серко...
– наконец подняла она на брата голубые глаза.
– Пока я в силах сдерживать род, резни и набегов не будет... но токмо на Монастырь. Кто из оседлых за стены сунется, пусть трепещет перед ножами Навьих охотников... И я потребую с тебя ещё одну вещь, без коей никогда не соглашусь следовать договору...
– Говори.
– Когда наш ребёнок войдёт в возраст и возмужает, ты исполнишь долг перед сыном: выполнишь любое его желание - беспрекословно и без всякой трусости.
– И что же он пожелает?
– Время покажет. Думаю, захочет убить тебя, - сказала Влада без тени улыбки.
Она извлекла из-под шубы клинок, рукоять которого венчала фигурная голова волка. Такого ножа Серко прежде не видел. Когда шуба Влады опять распахнулась, он заметил на груди у сестры оберег сделанный из пустой винтовочной гильзы. Металл амулета покрывали знакомые с детства узоры - это был его оберег... Заметив, как смотрит Серко, Влада подхватила пальцами гильзу.
– Сняла с тебя в ту самую ночью... Оберег матери стал цепью, которая сдерживала твоего Волка. Он дорог мне, как память... Не проси - не отдам.
В ответ Серко достал с груди медальон в виде лучистого солнца. На глазах Влады заблестели чистые слёзы.
– Хорошо мы с тобой обменялись, будем вечно помнить друг друга... И нашу мать не забудем. Она покоится под высоким курганом, возле старого логова. Если хочешь - приходи навестить. Она так ждала нашего возвращения! Так ждала!.. В свой последний час, о тебе всё расспрашивала... А я ничего не могла ей ответить - не смогла рассказать, как мой брат от родных отказался и меня в дороге покинул...
К горлу Сергея подкатил ком. Сегодня он пришёл к Владе как ко врагу, позабыв, что она его родная сестра. Но как выяснилось, Серко по-прежнему тянулся к ней сердцем. Если бы не то ужасное предательство и кровосмешение, кто знает, в какую сторону могла повернуться судьба. Они сейчас могли вместе
Распоров себе руку, Влада протянула брату окровавленную ладонь. Сергей принял клинок, но лезвие слишком больно обожгло ему кожу. Будучи охотником Нави, он не раз получал ранения в схватках, но этот нож терзал не только плоть, а казалось разрывал разум.
Воевода вытерпел боль. Брат и сестра крепко сжали ладони друг друга, кровью скрепляя договор между Навью и Монастырём.
– Навь, черта и община.
– Община, черта и Навь, - повторил за Владой Серко. Он хотел отнять руку, но сестра не отпустила. Глаза Влады холодно засверкали в ночи, как у нашедшей добычу волчицы. Рука ведуньи крепче стиснула рану Сергея, будто желая пропитать её своей кровью.
– Надеюсь, жена твоя - Вера, гребня не трогала?
Сердце Сергея пропустило удар. Влада нагло ему улыбалась.
– Такое сильное проклятие я снять не смогу...
Резко притянув Владу к себе, Сергей зарычал.
– Чем ты её прокляла?! Какое зло на гребень наговорила?!
– Не по чину тебе в колдовство верить. Вас крест защищает, так чего испужался?
– зло рассмеялась Волчица.
– Однако же... если детей у крестианки больше не будет, а первый ребёночек сдохнет - так ты не удивляйся...
– Лжешь!
– в отчаянье закричал воевода.
– Я ненавижу ложь...
*************
Сергей оставил хохочущую Владу на берегу, и не чуя мороза добежал до общины. Договор был заключён, но страх ледяными тисками сжал ему сердце. Среди туманящего голову жара, Серко не заметил, как внутри него пробуждается Зверь: беда, угроза, чужая кровь проникшая в рану заставили Волка очнуться и голодно взвыть.
Он споткнулся на занесённой снегом дороге, дыхание воеводы захлебнулось от прилива неожиданной ярости. Серко не помнил, как распорол свой язык о клыки. Звериная злоба нарастала вместе с выпитой кровью, заставляя сознание меркнуть. Всплывший перед глазами образ родных немного ослабил хватку проклятой силы. Егорка - Сергей любил его и воспитывал как приёмного сына. Женя - отец поклялся защищать свою дочь до последнего дня. Вера - самый дорогой человек, который принял подземного Волка со всеми грехами... Вера. Вера! Вера!!! Зверь вырвался на свободу, обезумев от кровавых наветов своей второй половины.
**************
Подходя к норам, Влада по-прежнему улыбалась. Она поглаживала распоротую ладонь, вспоминая, как изменилось лицо её брата, после предсказанных бед.
– Родная кровь на тебя действует лихо. Однажды отведав её, ты чуть меня не убил. В Белой ярости Волки губят даже родных - таково проклятие Нави. Обречены мы раскаиваться и корить себя, когда терзаем любимых... Значит, выжила твоя ненаглядная Вера? Сегодня и сдохнет!
Сивер встретил Владу возле входа в подземное логово. Глаза охотника сверкнули, когда он заметил приближение Стершей Волчицы. Влада хотела пройти мимо него, но решила остановиться. Улыбнувшись, она ласково провела по лицу молодого вожака Навьей стражи своей окровавленной дланью. Сивер закрыл глаза, наслаждаясь прикосновением ведуньи. Пока с него было достаточно. Пока...