Проклятый
Шрифт:
Каменщик вдруг вспомнил древнее предание про это жуткое место. Предание это повествовало о том, что в этой самой Долине обитает ужасная богиня-змея Меретсетрет – “та, которая любит молчание”.
Будучи на свою беду, человеком гораздо более суеверным, нежели его молодой спутник, Хапиур уже рисовал себе страшные картины чудовищных воплощений грозных Божеств, охраняющих покой мертвецов.
–
Мне страшно… – прошептал он.
–
И мне… – эхом отозвался ему Пеихар. Скосив на него глаза, каменщик поразился его белому как мел, лицу. Однако, было бы ошибочно полагать, что Пеихар трус. Трусом он не был. Хапиур
Но жадность его, жажда легкой наживы, вступили в жестокую борьбу с этим страхом, с верой в могущество Богов и неотвратимость наказания.
И верх в этой жестокой борьбе одержала человеческая жадность.
Злобно сверкнув глазами на трясущегося каменщика, Пеихар прорычал:
–
Прекрати дрожать! Идем вперед!
Приятели осторожно двинулись через древнее кладбище к черной скалистой гряде. Подойдя вплотную к одной из скал, Хапиур увидел на ее темной поверхности замурованный вход. Эта гробница была очень старой: вход в нее, замаскированный среди скал, находился на очень большом расстоянии от самих погребальных помещений, высеченных глубоко в толще скалы.
–
Ты хочешь залезть в эту старую могилу? – дрожащим голосом спросил приятеля каменщик. – Может нам следует попытать счастья в новых усыпальницах?
–
Новые гробницы лучше охраняются, – ответил Пеихар и добавил: – Поменьше работай языком и побольше руками!
–
Пожалуй, ты прав… – согласился тот. Вытащив инструменты, приятели не стали жечь факелы, чтобы не привлечь внимания стражи. Огромная желтая луна обливала своим мертвым светом старые могилы. Ее света вполне хватало для того, чтобы проломить замурованный вход. Каменщик тщательно обернул молоток куском кожи, с тем, чтобы приглушить звук ударов, и принялся сильно бить по медному клину, вколачивая его в камень.
Спустя некоторое время приятели выломали порядочный кусок стены. Вытерев пот, струившийся по его бронзовому лицу, Хапиур предложил:
–
Давай соберем инструмент и пролезем внутрь. – Не торопись! – удержал он Пеихара. – Впереди нас может ждать ловушка!
Сообщники осторожно пролезли в пролом и зажгли один из прихваченных факелов. Хапиур предусмотрительно привязал веревку к обломку камня возле входа, и приятели ползком двинулись по коридору, уходящему вниз. Через десяток футов высота коридора увеличилась и они смогли подняться на ноги.
Неверный, колеблющийся свет факела едва-едва разгонял могильный сумрак. Подняв глаза, Пеихар увидел на стенах галереи росписи, изображающие воплощения АМОНА-РА в виде уродливых чудовищ. Его товарищ не в силах справиться со страхом, беззвучно шептал молитву.
В конце коридора сообщники чуть было не угодили в глубокий колодец, служивший ловушкой для воров. Но вовремя заметив опасность, смогли обойти его. Пройдя еще несколько ярдов, они оказались в тупике. К счастью Хапиур был опытным каменщиком и не дал себя обмануть: он простучал молотком обе стены и левая ответила характерным звуком, выдававшим пустоту.
Стены зала покрывали изображения шакалоголового Бога Анубиса, покровителя мертвых и богини любви Хатхор. Посреди зала призрачно белел алебастровый саркофаг. У его изголовья высилась каменная статуя Богини войны Сахмет. Богиня была изображена в виде стройной женщины с копьем в руке. Голова у нее была кошачья. По углам зала застыли боевые колесницы, блистая в свете факела медными и золотыми пластинами. Возле каждой колесницы лежала груда оружия и доспехов. Несомненно, это вооружение и колесницы принадлежали хозяину склепа. Вдоль стен расположились ларцы всевозможных размеров и форм. Ларцы украшенные серебром, золотом и слоновой костью.
У изумленных приятелей вырвался хриплый восхищенный вскрик, когда их глазам предстало все это великолепие. Взглянув друг на друга, они не сговариваясь бросились к саркофагу. Но приблизившись к нему, остановились в нерешительности.
– Может, не будем нарушать покой мертвеца? – неуверенно спросил Хапиур. – Вряд ли Богам понравится, если мы ограбим его в его же собственном саркофаге.
– Если так боишься Богов, то зачем же ты пришел сюда?! – презрительно сплюнул Пеихар. Но все же отошел от саркофага.
Его вниманием завладели ларцы, и он принялся взламывать их, разбивая замки и ломая крышки. Перемежая восхищенные возгласы проклятиями, Пеихар по самые локти погружал руки в золото. Сын нищего земледельца, сам нищий солдат, которому медный сосуд для воды казался целым состоянием, наяву, собственными глазами увидел такое множество драгоценных изделий, что у него захватило дух. В ларцах из эбенового дерева и слоновой кости блистали кольца, браслеты и ожерелья из серебра, золота и электрона. Блеск драгоценных камней дробился на тысячи искр. Камни сияли отовсюду. Камни различных цветов и размеров. Камни, которым ни Пеихар ни Хапиур не знали даже названия.
– Что ты встал, как столб?! Помогай! – вернул каменщика к действительности окрик приятеля, который трясущимися руками набивал корзины добычей. Хапиур послушно присоединился к нему. В корзины летели золотые и серебряные браслеты, кольца и ожерелья, бусы и печати, маленькие статуэтки и золотые слитки. Посаженные в кольца и подвески изумруды, гранаты и аметисты, казалось, лукаво подмигивали грабителям. Когда самые ценные вещи были, наконец, уложены, Пеихар вновь направился к саркофагу. По пути он с презрением швырнул на пол какую-то вещицу. Нагнувшись, Хапиур увидел, что это медная статуэтка Богини Сахмет.
– Зачем ты бросил ее? – спросил каменщик.
– Так ведь она медная, – проворчал бывший солдат. – Здесь имеются вещи подороже. Зачем же брать всякую дрянь?
– Пеихар! – испуганно понизив голос, прошептал Хапиур. – Разве ты не знаешь, что Сахмет никогда не прощает обиды? Ты оскорбил божество! Ты накличешь беду на наши головы!
– Да плевал я на твою Сахмет! – заорал в ответ Пеихар. – Лучше иди сюда и помоги мне! Пора нам познакомиться поближе с нашим хозяином.
И с этими словами он сбросил с саркофага крышку, которая, упав на каменный пол, с грохотом раскололась на несколько частей. Пеихар, не теряя времени даром, сорвал крышку с деревянного гроба, стоящего в саркофаге и выволок из него мумию.