Прокурор идет ва-банк. Кофе на крови. Любовник войны
Шрифт:
Когда Ярыгин вошел в номер, Оболенцев еще не спал. Лежал в постели и читал книгу.
– Ты куда пропал? – строго и громко спросил он. – Опять за бабой увязался? Я уже думал, что тебя смыло или засосало…
– Тогда уж было бы наоборот! Сначала засосало бы, а уж потом смыло!
– Ладно, умник! – продолжал отчитывать Оболенцев друга на тот случай, если их подслушивали. – Я волновался, пошел в туалет, а там милиция, два человека на полу лежат, а тебя нет…
– Такой кадр попался, не смог удержаться! Как магнитом потянуло.
– Ясно! – засмеялся Оболенцев, не в силах более держать суровый тон. – На юге течка бывает даже у кобелей! Удачно хотя бы сбегал?
– Мимо кассы! – вздохнул печально Ярыгин. – Разрешила лишь проводить, а у дома ее муж ожидал…
– Это чтоб знал, как без друга ходить, – зевнул Оболенцев. – Утро вечера мудренее!
– Сейчас уже ночь! – уточнил Ярыгин и направился в ванную комнату.
Через пять минут, почистив зубы и приняв душ, он уже лежал в постели, сладко зевая. День все-таки выдался хлопотный.
Сбор дани
Цвях пил всю ночь.
Вместе с Оболенцевым он тоже посетил ночью туалет в ресторане и воспользовался случаем: записал на свой счет поимку давно разыскиваемого грабителя по кличке Дылда. Дело было нетрудное: пострадавший оказался тут же, в наличии, лежал рядом с бандитом. А двое молодых милиционеров – подчиненные капитана. Они молча подписали протокол, где значилось, что Дылду задержал Цвях.
Разбудил Цвяха телефонный звонок.
Он с трудом поднялся с постели, несколько секунд вглядывался в спящую рядом с ним акробатку, пытаясь понять, как она здесь очутилась.
– Цвях! – узнал капитан голос Юрпалова. – Ты что, забыл, какой сегодня день? Продери глаза.
– Не суетись, Юрпалов, – прохрипел Цвях. – Чего кипятишься? Из-за того, что по счету ночью не заплатил?
– По счету ты никогда не платишь! – отрезал Юрпалов. – Забыл, что сегодня сливки снимать?
– Давно пора изменить порядок! – рявкнул неожиданно Цвях.
– Ты, я чувствую, договоришься, – обрезал его Юрпалов. – Учти, незаменимых нет!
Намек был более чем прозрачен.
– Ладно, Юрпалов, не лезь в бутылку! – миролюбиво проговорил Цвях. – Через полчаса буду.
Положив трубку, он грубо разбудил акробатку, буквально сбросив ее с постели.
– Проваливай, фря! Мне уходить треба!
Бедная женщина молча поднялась с ковра и стала поспешно одеваться.
– Мог бы и пораньше разбудить! – сказала она укоризненно. – Завтраком не покормишь?
– Кафе за углом! – продолжал грубить Цвях. – А бабам я не плачу даже завтраками.
– Грубый ты какой! – обиделась акробатка.
– Какой есть! – отмахнулся Цвях. Акробатка мигом исчезла за дверью.
Через минуту и сам капитан, кое-как умывшись, вышел вслед за ней.
«Не люблю жилистых баб! – подумал он. – Баба должна быть мягкая и нежная, как Белянка!»
Цвях зашел в магазин, где в отделе «соки-воды» жаждущие могли поутру «поправить»
– Даш, когда дашь? – пошутил он, хлопнув по заду толстую продавщицу.
– Что-то тебя сегодня рано на едьбу потянуло, – привычно отмахнулась Даша. – Тебе как всегда?
– Сто коньяка и бутерброд с сырокопченой! – заказал Цвях. – Только в темпе, дела стоят.
Она быстренько исполнила заказ, и Цвях с удовольствием опохмелился и закусил.
– Небось и не завтракал? – пожалела его продавщица.
– Не-а! – пробормотал Цвях с набитым ртом. – Некогда было!
– Оставайся, покормлю! – предложила Даша, призывно сверкнув глазами.
– Некогда, Даш! – успокоил ее Цвях. – В другой раз.
Он еще раз на прощание хлопнул ее по заду и ушел.
На улице его уже ждал автомобиль. Цвях сел в машину и стал одну за другой объезжать торговые точки. И везде его встречали заискивающей улыбкой и с полупоклоном отдавали плотный конверт, набитый купюрами большого достоинства…
Но капитан Цвях был уязвлен в самое сердце, он понял, что в команде у него не самое высокое место. Так основательно ему раньше не давали этого понять. Цвях знал, что сейчас ему Юрпалова не достать. Они вместе с Борзовым и Багировым в комсомоле, а затем и в горкоме партии работали. Дружили.
«У нас незаменимых нет!» – вспомнил он телефонный разговор. Цвях сразу же возненавидел Юрпалова после этого разговора.
«Не дай бог тебе на чем-нибудь проколоться! – злорадно подумал он. – Тебя я буду убивать долго!» И улыбнулся самой дружелюбной улыбкой, какая нашлась в его арсенале.
– Запиши за мной, Михаил Тимофеевич! – сказал он добродушно. – Я тоже живой человек, могу ночь прогулять. Акробатку твою поимел, так себе бабец, жилистая, как старая корова. Единственное удовольствие – экзотика. Успел трахнуть ее, пока она перелетала с одной трапеции на другую.
– Нашел, кого трахать, – не реагируя на состояние Цвяха, все еще недовольно заметил Юрпалов, – она же лесбиянка. Слушай, Цвях! Если мы с тобой в одном деле, то это еще не значит, что ты можешь себе все позволять.
– Ясно! – мрачно ответил капитан. – Все равны, но есть те, кто ровнее!
– Вот именно! – подхватил Юрпалов. – Ты не глупый парень, но на рожон не лезь, яйца прищемят. Запомни: доить могут все, а деньги зарабатывать – на это талант требуется.
Цвях спрятал во внутренний карман кителя конверт потоньше, а толстый бросил в кейс.
Сделав ручкой «до свиданья», Цвях оставил гостиницу «Москва» и, сев в машину, поехал к своему непосредственному шефу, полковнику Багирову, начальнику горотдела милиции. В горотделе Цвях был своим человеком. Помогал всем, кому хотел, кого считал «нужным». Одних поил за свой счет, других водил к бабам, причем обслуживали их, разумеется, бесплатно, третьим помогал установить нужные связи для жен, детей, любовниц. Всем он был нужен, все были ему обязаны.