Прокурор республики
Шрифт:
платили такие огромные деньги...
Член Всероссийского бюро военных организаций при ЦК большевиков Николай Крыленко объезжал фронтовые и армейские комитеты - выборные солдатские организации, где день ото дня росло влияние большевиков. Казалось, нет больше сил подняться на трибуну, голос отказывался служить, но называли его имя, зал взрывался аплодисментами, и разом исчезала куда-то усталость, и он зажигал своими речами тысячи изверившихся, досыта накормленных обещаниями людей.
Крыленко побеждал логикой. Убежденностью.
В Киеве, после бурного митинга, где зал почти единогласно выразил поддержку большевикам, его окружила толпа военных.
Усталый, но счастливый Крыленко терпеливо отвечал на вопросы, когда кто-то тронул его за рукав.
Он обернулся. Незнакомый юноша в гимнастерке без погон наклонился к самому уху:
– Товарищ прапорщик, вас срочно ждут в Совете.
Петроград вызывает к прямому проводу. Машина у подъезда...
"Товарищ прапорщик" - к этому сочетанию он все еще никак не мог привыкнуть. "Товарищ Крыленко", "товарищ Абрам" - да, это звучало. Но "товарищ прапорщик"...
Машина сорвалась с места, едва захлопнулась дверца. Уже на ходу, когда глаза привыкли к темноте, он заметил, что в кабине есть кто-то еще.
– Николай Васильевич, не удивляйтесь...
– По голосу он узнал одного киевского большевика, члена Совета рабочих и солдатских депутатов. Сообщение чрезвычайной важности: в Петрограде расстреляна мирная демонстрация. Правительство перешло в наступление. Ленина обвиняют в измене. Повсюду начались аресты большевиков. Есть телеграмма и о вас. Вот читайте...
Он чиркнул спичкой. Машину трясло на спуске булыжной мостовой, рука со спичкой дрожала, но и в едва мерцающем, колеблющемся свете удалось прочитать: "...прапорщика Крыленко... немедленно задержать... доставить в Петроград... Товарищ военного министра Савинков".
– Ну и что же решил Совет? Задержать и доставить?..
Шофер притормозил. Улица была пустынна.
– Водитель свой... Большевик. Решайте, Николай Васильевич. В Совет, пожалуй, не стоит. Там есть и меньшевики, и эсеры. Всякое может случиться. Приказ о вашем аресте уже всем известен.
Решение созрело немедленно. Да, да, в Петроград, сейчас же. Но не под конвоем. За здорово живешь он им в руки не дастся.
– На вокзал, пожалуйста.
– Крыленко нащупал в темноте руку соседа, крепко пожал ее.
– Вы не знаете расписание поездов?
– Прямой на Петроград есть только утром. Но через полчаса отходит могилевский. Там можно пересесть.
...Поезд еле тащился от станции к станции, пренебрегая расписанием. Уже перевалило за полдень, когда показался наконец Могилев. Поезд на Петроград ушел еще утром. Оставалось ехать до Пскова: лишняя пересадка, но все-таки ближе к цели.
В запасе было еще три часа. Не так уж, в сущности, мало: фронтовая военная организация помещалась близко от станции, можно было провести совещание,
– Прапорщик Крыленко? Это вы?
Окликнувший его красавец капитан, загадочно улыбаясь, оглядывал Крыленко с головы до ног.
– Я вас сразу узнал. Ваши речи в Петрограде...
О, это было прекрасно! Какими судьбами к нам? Давно ли? Надолго?
Он сыпал вопросы, лучезарно улыбаясь, и явно не имел ни малейшего намерения отпускать его.
– Извините, капитан... Я спешу...
– Бог мой, в нашей дыре можно еще, оказывается, куда-то спешить!.. Позвольте, я вас провожу. Такая честь...
Встретить бы хоть нескольких большевиков, только этот капитан его бы видел!.. Иначе не оторваться. Если затеять на улице скандал, случайные прохожие скорее всего поддержат капитана: как-никак старший по званию. Откуда им знать, что происходит? И не все же сочувствуют большевикам.
Надо было выиграть время.
– Проводите меня, пожалуйста, на телеграф, капитан. Мне надо срочно связаться с ВЦИКом.
– Охотно...
Навстречу шли трое офицеров - два поручика и один подпоручик.
– Господа!
– крикнул капитан.
– Помогите разоружить изменника.
– И выхватил из кобуры пистолет.
Подпоручик услужливо подбежал, стал шарить по карманам.
– Это ложь! Я не изменник, а член Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Крыленко. Вы ответите за самоуправство.
Капитан ткнул ему в спину дуло пистолета.
– Ответственность беру на себя. Есть приказ об аресте.
...В его "деле" лежал документ - всего несколько строчек, но они решали его судьбу: "Если поводов у гражданской судебной власти не будет, то содержать под стражей прапорщика Крыленко по моему личному приказу. Министр-председатель А. Керенский".
Поводов у "гражданской власти" не было, но в тюрьму его все-таки упекли: министр-председатель испытывал страх перед прапорщиком.
Военная тюрьма "Кресты" была издавна известна суровым режимом и высокими стенами. Но и оттуда, из-за высоких стен, дошла на волю весть о том, что Крыленко не смирился, что он объединил вокруг себя арестованных большевиков и что все они потребовали немедленного освобождения, угрожая в противном случае принять ответные меры.
Узнав об этом, армейские большевики опубликовали в газете "Рабочий путь" приветствие "арестанту"
Крыленко: "Насилие, совершенное над Вами врагами революции и врагами нашей партии, не изгладило из памяти... Вашего имени, которое по-прежнему остается для нас символом революционной чести и революционной отваги. Конференция просит у Вас разрешения выставить в нашем кандидатском списке в Учредительное собрание Ваше имя, которое будет его украшать".