Прокурор республики
Шрифт:
Телеграфист, молодой офицер, кончил стучать ключом и молча ждал дальнейших приказаний. Полковник неподвижно сидел, прикрыв ладонями глаза. Потом сказал:
– Поставьте гриф: "Совершенно секретно". Так...
Надеюсь, вы понимаете, мой мальчик, значение телеграммы, которую вы сейчас передали. Вы ведь умеете хранить военную тайну?..
Через полчаса текст телеграммы "главнаокра" - тарабарские сокращения стали прочно входить тогда в разговорный язык - лежал на столе члена Военно-революционного
Ленин, Дзержинский, Свердлов, Урицкий и другие руководители восстания проводили срочное совещание.
Крыленко тихо вошел, положил телеграмму перед Ильичом.
Ленин быстро пробежал ее глазами, потом прочитал вслух.
– Заметьте, товарищи: "Нет никаких гарантий, что не будет сделано попытки к захвату Временного правительства". Какой забавный оборот речи!.. Что верно, то верно: никаких гарантий нет...
...Штурм Зимнего был назначен на вечер. В последний раз Крыленко решил объехать район, где два-три часа спустя должны были развернуться бои, проверить расположение частей, увидеть не на карте, а наяву позиции армии, которая готовится к решающей атаке.
Обычно шумный и многолюдный в эти часы, город казался вымершим. На улицах не было ни души. Машина, в которой ехал Крыленко, одиноко чернела на пустынной глади широких набережных и проспектов.
Вот Литейный мост... Зимняя канавка... Мойка... Екатерининский канал... Конюшенный... Невский - до Адмиралтейства и Морского экипажа. Боевые части революционных войск вместе с красногвардейцами несли вахту на закрепленных за ними позициях, ожидая боевого сигнала. На Неве замерли военные корабли. Время от времени, разрезая тишину, по булыжникам Невского громыхали броневики да подтягивались к Зимнему трехдюймовки.
Наступила уже полная темнота, только Зимний дворец ослепительно сверкал огнями. Крыленко остановил машину на Миллионной улице - царский дворец выходил туда боковым фасадом. Неподалеку тихо разговаривали несколько человек. Крыленко узнал голос Чудновского, одного из руководителей штурма. Он окликнул его:
– Григорий, это ты?
– Крыленко?!
Мимо, тяжело стуча сапогами, пробежали трое солдат. Донеслись обрывки слов: "...ранили", "заявил, что будет стрелять..."
– Вот, прочитай, - сказал Чудновский и чиркнул спичкой. Стоявшие рядом красногвардейцы заслонили пламя от ветра.
– Ультиматум... А вдруг обойдется без крови...
– "...Временное правительство объявляется низложенным, - читал Крыленко.
– Вся власть переходит в руки Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Зимний дворец окружен революционными войсками. Орудия Петропавловской крепости и судов...
наведены на Зимний
Для ответа вам предоставляется двадцать минут..."
– Ультиматум послан?
– спросил Крыленко.
– Нет еще... Подождем до без десяти минут семь...
– Кто передаст?
– Я сам, - ответил Чудновский.
Они обнялись. Крыленко пошел в направлении Главного штаба. Оттуда были хорошо видны поленницы дров вдоль Зимнего дворца - за ними прятались юнкера.
...Он был уже близко от Смольного, когда за спиной глухо раздались орудийные выстрелы.
Значит, ультиматум отклонен.
Начался штурм...
В актовом зале Смольного близился час открытия Второго съезда Советов.
Горели огромные белые люстры. На скамьях и стульях, в проходах, на подоконниках, на краю сцены - всюду сидели люди, представители рабочих и солдат многомиллионной России. В спертом воздухе висел синий табачный дым. То в одном, то в другом конце зала вспыхивали революционные песни...
А этажом выше ни на минуту не прекращал своей работы Военно-революционный комитет, державший з руках все нити восстания.
Посреди ночи в Смольный прибыл связист-самокатчик. Его встретил Подвойский.
– Слушаю, товарищ...
– Волнение сжало горло.
– Зимний взят. Временное правительство арестовано.
Подвойский бросился в соседнюю комнату. Склонившись над столом, Ленин что-то торопливо писал. Это был проект Декрета о земле.
– Все кончено, Владимир Ильич!
– крикнул Подвойский.
– Что вы сказали, товарищ Подвойский?
– спросил Ленин, продолжая писать.
– Все кончено... Зимний взят...
Ленин поднял голову, встал. Минуту-две он молчал.
– Все кончено, говорите вы? Все только начинается!..
На фронт полетели телеграммы с известием о победе восстания.
Съезд ждал ответа фронтовиков. Поддержат или взбунтуются? Перейдут на сторону революции или двинут против нее войска?
Ночь была уже на исходе, когда в дверях огромного, как завод, гудящего зала появился человек в черной кожаной куртке. Продираясь сквозь толпу заполнивших проход делегатов, он стремительно направлялся к трибуне, зажав в кулаке листок.
"Крыленко! Крыленко!" - пронеслось по рядам.
– Слово для экстренного сообщения имеет товарищ Крыленко.
– Телеграмма!
– Его мощный голос прогремел над притихшим залом. Товарищи, пришла телеграмма с Северного фронта.
Это был фронт самый близкий к Петрограду, от его решения во многом зависела судьба революции.
– Двенадцатая армия приветствует съезд Советов и сообщает о создании Военно-революционного комитета, который взял на себя командование фронтом!..