Пролог
Шрифт:
исключением – она была безусловно предана кукольнику. Это была мечта всех
властителей, во всех мирах, с начала времен и до наших дней – абсолютно преданный
сторож, телохранитель, стражник, лейб-гвардеец – неважно, как их называть – это был
извечный вопрос: Quis custodiet ipsos custodes? – «А кто устережет сторожей!?», и
Гроссмейстер справедливо полагал, что такие, безусловно преданные солдаты, стоят
стратегического
Подобными успехами не могли похвастаться даже тетрархские маги, чье Искусство
было подкреплено могучим научным потенциалом. Нет, они конечно умели создавать, как
роботов, так и биороботов, чье поведение было неотличимо от человеческого, но они не
могли создать биоробота, который мог бы имитировать поведение какого-то конкретного
человека, с учетом всех его привычек и нюансов поведения, так, чтобы люди, близко
знающие этого человека, не смогли бы отличить робота от него, а вот «темные»
маргеландские колдуны из Храма Морских Богов, – могли!
Вообще, не стоит забывать, что с преданностью подчиненных у ш’Эссара, да и у
всех остальных иерархов Ордена Пчелы были проблемы. Заслужить преданность
обычного, так сказать – «простого» человека и то очень непросто – надо чем-то его
зацепить: быть лучше, честнее, добрее, смелее, ну-у… и так далее. А добиться
преданности от Пчелы, а в особенности высшей: фиолетовой, или Мастера войны, вообще
нереально – Пчела по своей природе асоциальна, эгоистична, склонна к
антиобщественному поведению и отрицанию авторитетов. Высшие Пчелы по психотипу
напоминают футбольных звезд, а звезд с хорошим характером не существует.
Дополнительную ценность, кроме безусловной преданности, истинной кукле, сделанной
из фиолетовой пчелы или Мастера войны, придавало то обстоятельство, что товарищи, знавшие ее много лет, и вообразить не могли, что рядом с ними не их давний приятель, а
биоробот, безусловно преданный Гроссмейстеру. А так как они не догадывались о
насилии, осуществлявшемся над ними, то и противодействовать ему не могли и число
высших Пчел, безусловно преданных ш’Эссару, росло день ото дня и ограничивалось
только пропускными возможностями лабораторий Храма Морских Богов.
Планируя операцию по устранению ш’Эфа, И-Линь вполне обоснованно полагал,
что с ней прекрасно справятся поодиночке как Ирай-Ной, так и любая из «Звезд», но
чтобы обезопасить себя от любых неожиданностей и достичь гарантированного
результата, решил использовать, говоря современным языком, троекратное дублирование
критического контура. И несмотря на все эти меры что-то пошло не так… После
ослепительной
отголоски боевого плетения Ирай-Ноя, третий ночной гость Гроссмейстера, настоящий
волшебник Партанг, состоящий у него на службе, должен был бы перестать видеть
характерные огоньки аур ш’Эфа и Дениса – они должны были бы погаснуть – но не
погасли…
Партанг был великолепным дальновидцем, но все его таланты поначалу оказались
полностью обесценены, когда выяснилось, что в Северной обители он взял фальшивую
наживку, а настоящие ш’Эф с Денисом, в это время, бесследно растворились на
бескрайних просторах Дарланской Империи. Нет, конечно… – не совсем бесследно – цель
бандгруппы была очевидна – Дарлан, вот только была одна загвоздка – никто не знал как
выглядят их измененные ауры! И здесь, свой бесценный вклад, хотя и ценой собственной
жизни, внес Кар-танг. Он тоже, как и Мастер войны ш’Мерц, обладал редкой
способностью видеть истинный облик под камнем слез. «Ориентировки» на ш’Эфа были
розданы не только всем ловчим магам, состоящим на службе у Гроссмейстера и
Настоятеля, но и всем прочим вассальным волшебникам. Кар-танг наткнулся на ш’Эфа
случайно, но благодаря своей особенности сразу опознал его. Он тут же ментально
связался с И-Линем, который был его кукольником, и передал ему картинки актуальных
аур ш’Эфа и Дениса. После этого за дело взялся Партанг и больше уже компаньонов из
вида не упускал.
И вот теперь творилось что-то странное: во-первых, И-Линь потерял ментальный
контакт с Ирай-Ноем, который поддерживал с начала операции. Волшебник тоже был его
куклой, но передать ничего полезного не сумел, или не успел… Во-вторых – после
завершения операции, командир первой «Звезды», а в случае его гибели, или тяжелого
ранения, командир второй, должны были подать условные знаки: круг белым факелом –
операция завершена успешно; троекратно повторенный красный крест – возникли
неразрешимые проблемы, мы отходим. В случае, если оба командира выведены из строя и
не могут подать сигнал, это должен был сделать следующий в иерархии боец, и так далее.
Короче говоря, если хоть кто-то из двух «Звезд Смерти» остался в живых, сигнал должен
был быть – хотя бы кресты… – но не было ничего.
И-Линь растерянно посмотрел на хмурого Гроссмейстера, который по его виду
прекрасно все понял.
– Дежурная тройка! – рявкнул ш’Эссар так, что у присутствующих зазвенело в