Пронзая ветер
Шрифт:
— А Папаша Мот?
— Он попытался защитить Ртуть и погиб.
Они сидели и смотрели на костер. Время от времени тот сердито фырчал и выплевывал из себя каскады маленьких рыжих звездочек.
— Знаешь, Лани, — наконец, произнес Коросс, — всю дорогу, пока мы искали вас, я все думал о нас с тобой. Я понял, нельзя жить прошлым.
— Коросс, прошу, не надо, — всхлипнули оба существа в душе Ланетты.
— Лани, прошу, дай мне шанс. Я… я не представляю этот мир без тебя. Когда я понял, что могу тебя
Несмотря на темноту, она почувствовала его взгляд: грустный, умоляющий, требующий пощады. Лани не смогла устоять. Его боль резала сердце сильнее собственной. И она потянулось к нему.
Нежность. Тягучая, сладко-грустная, полная недосказанности охватила обоих. И звезды таинственно улыбались влюбленным. Ибо им, в отличие от людей, было известно будущее.
Шут приехал за полдень, ведя за собой на поводу запасных лошадей. Выглядел он усталым, но увидев Ланетту, расцвел в улыбке:
— Неплохо выглядишь. Как Ртуть?
— Не больно хорошо, — покачал головой Коросс. — Я погрузил ее в сон, максимально замедлив все ее жизненные процессы. Для нее сейчас это единственный способ продержатся до Кросса. Там, я смогу найти лекарства, которые поднимут ее на ноги.
Шут присел рядом со спящей девушкой.
— Что она такого могла натворить, что за ней отправились слуги Торрэла? — удивился вслух он. — Еще можно было бы понять, если бы они искали тебя, Лани, или меня. Но зачем им понадобилась бедная циркачка?
Они столько пережили с Ртутью. Совместные страдания сближают крепче родственных чувств. Да и то, что Коросс рассказал о тенях, вызывало к ним жалость. И Ланетта уклонилась от ответа:
— Вас искали. Но увидели только Ртуть.
— Вот как? — задумчиво почесал подбородок Шут. — Очень неприятное известие. Значит, в Валгаве на нас тоже объявлена охота.
— Это уже неважно, — заметил Коросс.
— Какие у тебя планы?
Она вдруг поняла, что со всеми этими ночными разговорами и последующим примирением вдруг совсем выпустила из виду самого Коросса.
— Великие, — улыбнулся он самым безмятежным способом. — Я намериваюсь основательно встряхнуть старушку Эолу. И очень рассчитываю, что вы мне поможете.
— Смотря в чем, — хмыкнул Шут.
Кроссец мечтательно посмотрел на небо:
— Я хочу, чтобы в небе, как и в старые времена, парили Драконы. И чтобы каждый живущей на этой многострадальной земле — маг он или простой смертный, мог рассчитывать на справедливость.
Когда лошади передохнули, молодые люди быстро собрали свои немногочисленные пожитки и вскоре доехали до скалистого выступа. Он представлял собой великолепную обзорную площадку. Долина Голубого Дола лежала перед ними как на ладони: небольшое селение, окруженное
— Кросский отряд. Что могло заставить Дома пойти на нарушение договора с Митрилем? — встревожился Коросс.
— Может этот эскорт за тобой? — поинтересовался Шут.
— Очень даже может быть, — отозвался Коросс, о чем-то напряженно размышляя. — И у них обязательно есть снадобья, которые помогут Ртути… Давайте договоримся так. Я спускаюсь вместе с Ртутью вниз, а вы ждете меня здесь. Если пойдет что не так, уходите.
— А что может случиться? — не на шутку встревожилась Ланетта.
Коросс улыбнулся девушке:
— Вряд ли что-то такое, что невозможно взять под контроль. Я не самый последний маг на Эоле. Уж поверь мне. Просто люблю подстраховаться… Линь, ты головой отвечаешь мне за Лани. И никакой магии с использованием ее Силы. У нее она сейчас на самом донышке плещется. Договорились?
— Езжай спокойно, и будь осторожен, — отозвался Шут необычайно для него серьезным голосом.
— Лани, — Коросс заставил посмотреть девушку ему в глаза, — помни, ты обещала дать мне еще один шанс.
— Я помню, — вздохнула Ланетта, не в силах противиться этим серым глазам.
Черный ворон поднимался все выше. Скоро землю застлала туманная дымка. Она становилась все плотнее и гуще, и вот туманы уже клокотали вокруг птицы разъяренным морем. Только это было не море, а Океан. Могучий, безбрежный, простирающийся с Начала Веков до Великого Конца. От соленых брызг крылья тяжелели, все труднее давался каждый взмах. Наконец, вдали показался черная гора. Это придало птице сил, и она полетела быстрее.
Буквально рухнув на пахнущую металлом и гарью поверхность, птица некоторое время лежала, открыв клюв и распластав крылья.
— Какие новости, Кроч?
Голос шел из самых недр горы. А затем она зашевелилась и развернулась в гигантского Дракона.
— Твой протеже определился со своей избранницей.
Глаза ящера полыхнули расплавленным золотом, а из ноздрей заструился дым.
— И как она?
— Вполне, — насмешливо хмыкнул Кроч.
— Ты понимаешь, о чем я спрашиваю, — хвост в раздражение обрушился в море, поднимая каскады брызг.
Видя, что его собеседник не расположен к шуткам, ворон посерьезнел:
— Перспективна. Она смогла разбудить свою Драконицу, вот только та отказывается с человечкой контактировать.
— Что значит, отказывается? К чему все эти капризы?
— Ревность. Ты же знаешь, повелитель. Ревнивее Дракониц женщин не бывает.
— На кону поставлено будущее Эолы. Она не имеет сейчас права думать о себе!
— Может и так. Но Драконицы всегда делают то, что считают нужным. Даже тебе вряд ли удастся ее убедить.