Пронзая ветер
Шрифт:
— Просто садись на лошадь. Но обещай, что поедешь к фургону и ничего не будешь предпринимать, пока не найдешь Линнока… Обещай, Лани, и я отпущу тебя.
Она кивнула и направилась к лошади.
Лесные кошмары
Лошадь, чувствуя, что наездница не обращает на нее никакого внимания, скоро перешла с галопа на неторопливый шаг. Периодически она останавливалась и подбирала бархатистыми губами особо приглянувшуюся травку. Небо заметно посветлело. Проселочная дорога узкой лентой огибала лесистый холм. С другой от нее стороны раскинулось широкое льняное поле. Впереди уже замаячили три дуба, а за ними и Голубой
Треск кустов заставил лошадь и всадницу встрепенуться. Кобыла настороженно повернула голову в сторону шума, прядя ушами. Ланетта подобрала поводья и проверила на всякий случай на месте ли ее стилеты.
— А-ии-э, — раздалось жалобное мычание, и из густой поросли выполз Ужик.
Выглядел силач ужасно: из спины торчал арбалетный болт, одежда пропиталась кровью, а на перепачканном лице застыла гримаса боли и отчаяния. Девушка соскочила с кобылы и бросилась к раненому. Вблизи все было еще хуже. Болт — она нервно сглотнула — вошел очень глубоко и смотрелся отвратительно неуместно на этом сильном теле. Но вытащить его она не решилась, боялась сделать только хуже.
Коросс! — вспыхнула мысль, зажигая в сердце надежду. Ну, конечно, Коросс! Он же маг, и он сведущ в медицине. Но вести к нему Ужика нельзя. Это может повредить ему. Да и как забросить силача на спину лошади, Ланетта плохо представляла. А вот отыскать Коросса и привезти сюда — это был выход. Только бы Ужик дождался. И следовало срочно придумать, как остановить кровь.
— Ужик, я сейчас за Короссом поеду. Он поможет. Все будет хорошо милый. Вот увидишь, все будет хорошо. Только тебя перевязать надо, — чуть не плача, приговаривала девушка, лихорадочно размышляя, как и чем это сделать.
Силач в отчаянии замотал головой, замычал, а потом схватил ее окровавленной рукой и потянул в гущу леса.
— Погоди, — она попыталась размышлять здраво. — С кем-то еще приключилось нехорошее?
Он закивал головой.
— Это Линь? Нет? Ртуть? О, Сила!… Ужик, нам нужна помощь.
Он протестующе замычал, а потом развернулся и удивительно быстро для раненого пополз назад в чащобу: подтягиваясь на руках и волоча неподвижные ноги.
Ланетта оглянулась на лошадь. Вымуштрованное животное выжидающе смотрело на девушку. Она хлопнула кобылу по крупу, оставляя на светлой шерсти отпечаток испачканной Ужиком ладони. И понадеявшись, что бурое пятно привлечет внимание друзей, бросилась вдогонку за силачом.
Вскоре до этого покатый склон пошел круто вверх, а сквозь густо застланную прелой листвой землю все чаще и сильнее выступали на поверхность голые камни: покрытые лишайником, с неровными и острыми краями. Лес тоже изменился. На смену лиственной чащобе пришел хвойный лес, переполненный стоящим вкривь и вкось сухостоем. Ужик, несмотря на свое ранение, значительно опережал девушку. Он быстро перебирал руками, а его тело извивалось, ловко огибая особо крупные камни, оставляя за собой влажный след. Невольно Ланетте вспомнила рассказ Папаши Мота, как в детстве Ужик преодолел полпустыни с перебитыми ногами. Его сила духа поражала и вызывала восхищение. И в то же время сердце сжималось от скорби. Своими титаническими усилиями силач убивал себя. Пару раз, когда Ужик утыкался в землю и замирал, у Ланетты все внутри холодело. Но когда она приближалась к нему и дотрагивалась, он снова начинал движение.
Она не знала, сколько
Ужик обернулся, и она поразилась его лицу — сухому и серому как пергамент. Он с трудом поднес палец ко рту, призывая к осторожности, а потом показал на отблески костра. Когда она кивнула, силач виновато улыбнулся, вздохнул, сложил перед собой руки и положил на них голову. Больше он не шевелился.
Закусив губу, чтобы не разрыдаться, она подкралась к костру ближе.
Увиденное заставило ее застыть от ужаса. У костра сидело пятеро мужчин, а за ними под раскидистой сосной стояла Ртуть. С толстой ветки к ее шее тянулась грубая веревка, а в рот засунут кляп. Чтобы не оказаться повешенной, она вынуждена была балансировать на цыпочках. Да не на ровной земле, а на небольшом круглом камне.
— Спорим, Ласка, она еще так с полчаса простоит, — хохотнул один из мужчин.
Как и остальные, он был облачен в штаны и куртку цвета камней и листвы. Тот, к кому он обратился, по сравнению со своими рослыми и представительными товарищами казался каким-то хлипким и нервным. Да и лицо под стать: с мелкими, невыразительными чертам, тонким бесцветным ртом и постоянно дергающимся глазом. Но что-то неуловимое в поведении остальных бандитов говорило: именно он здесь являлся главным.
Ласка засмеялся, и Ланетту передернуло от отвращения. Так смеялся ее бывший муж, ощущая свою полную безнаказанность и наслаждаясь происходящим.
— Нет, Решка, наша маленькая Ртуть жизнь любит, — слова Ласки падали словно бисер на камень: негромко, но очень отчетливо. — Часа два протянет. Знаете, о чем она сейчас думает? Что мы ее пугаем. Что сейчас поиздеваемся малость для острастки, а потом отпустим. Ведь она у нас очень дорогая штучка. И ведь права, зараза!
— А я бы ей с радостью свернул шею, и списал все на дикарей, — угрюмо заметил худощавый брюнет с трехдневной щетиной. — Ненавижу всех этих маленьких гадюк, что развела в последнее время госпожа. Вторгнутся в доверие, а потом ужалят. Подлые натуры!
— Ты и прав, и неправ, Тис, — покачал головой Ласка. — Ну, для начала скажу, что очаровывают нужных людей они совершенно искренне. Все тени от природы очень любвеобильные натуры. И многие из них до конца жизни не догадываются, что в выборе своих симпатий-антипатий они не были свободны. Их светлая и темная половины зачастую не ведают друг о друге: первая переполнена благими помыслами, вторая стремиться как можно лучше выполнить задание хозяев. Большую часть этих девочек и мальчиков можно лишь пожалеть. Они несчастные создания. Но не Ртуть. Наша красавица — особый случай. Ей, действительно, нравиться все это: выслеживать, соблазнять, обманывать, убивать. Калла считает ее перспективным агентом… Считала. К сожалению, недавно Ртуть свершила крупный промах. Очень-очень крупный. Просто удивительно, что ей дали шанс исправиться. Но наша девочка и здесь сплоховала.
— Что же ты так, Ртуть? — покачал головой еще один бандит. — Всего то и нужно было, что поочередно заманить парней в лес. Сначала кроссца, потом Шута. А ты вместо этого в своей тарантайке отсидеться решила. Думала, тебя старик с обезьяной защитят?
Ланетте он показался смутно знаком: высокий, плечистый, светловолосый, с пышными усами.
— Разбежались у Ртути все ее кавалеры, и осталась наша тень не солоно хлебавши, — хмыкнул Ласка и обернулся к пленнице. — Вот только Каллу не интересуют твои любовные неудачи. Ей кроссец и Шут нужны. А еще девчонка, что с ними.