Пропавшая экспедиция
Шрифт:
Над Зеей стоял утренний туман. Посмотрев в иллюминатор, Щетинин тяжело, прерывисто вздохнул: они летели в «молоке». Снизу, сверху, с боков — сплошная серовато-белесого цвета масса. Воображение тут же представило, как самолёт зависает в невесомости, в некоем межпространстве. И хоть сознание успокаивает, мол, у пилотов есть умные приборы, которые точно указывают высоту, чувство самосохранения протестует — а вдруг приборы не сработают и земля окажется не где-то там, а прямо тут, под ногами?
— Не переживай, —
Как бы в подтверждение, самолёт, будто собака, почуяв след, «клюнул носом», слегка качнувшись, сделал лёгкий крен влево и тут же провалился в яму. Сергей моментально ощутил неприятную невесомость, которая, впрочем, тут же закончилась. Машина вздрогнула от соприкосновения с бетонной поверхностью, и Щетинина приятно вдавило в кресло от торможения двигателей. Через минуту «Яшка» «пришвартовался» невдалеке от служебного входа в здание аэропорта.
Спускаясь по трапу, старик поинтересовался:
— Куда поедем?
Сергей окинул взглядом освещённую прожекторами взлётную полосу, поёжился от свежего ночного воздуха, после чего ответил:
— В участок. Оттуда ты вызвонишь того, ради кого мы сюда прилетели. А он приедет к нам.
— Я бы поступил иначе.
СЧХ достал пачку сигарет, закурил.
— Аргументируй.
— За УВД скорее всего следят. Они не дураки, понимают, что ты здесь в скором времени появишься. А про меня не догадываются. На этом и предлагаю сыграть. — Матвей Харитонович спрыгнул с последней ступеньки. — Едем к нему. И не на вашем «бобике». На «частнике». Собьём собак со следа. От него позвонишь своим ментам. Кстати, у него и лодка имеется.
— Мне нужно, как минимум, три лодки.
— Не проблема. Так как?
Щетинин выбросил окурок.
— Поехали.
Вилен Иванович надавил на кнопку звонка несколько раз. Группа, что подбирала материал по Шонину Алексею Михайловичу, доложила: старик на данный момент проживал в трёхкомнатной московской квартире, на Садовом кольце. Один. Временно. Жена бывшего начальника ЗеяГЭСстроя выехала на две недели к сыну, в Питер. Днём пенсионер гулял, ходил в магазины за продуктами. Вечера проводил в домашней обстановке.
Генерал вскинул руку, посмотрел на часы: десять вечера. Исходя из полученной информации, хозяин квартиры в это время должен был находиться дома. Щетинин отругал себя: мыслить определёнными категориями стало для него привычкой. Что допустимо у простого военного, но недопустимо в их специфике. Разведчик должен мыслить свободно, пространственно. Исходя из информации, должен находиться… Да никому пенсионер Шонин ничего не должен. Потому как свой долг он давным-давно исполнил. И теперь имел полное право плюнуть на вечерний график, пойти поиграть в шахматы к соседу со второго этажа или попить пиво с соседом по площадке.
Вилен
А что если… Щетинин с силой провёл ладонью по ёжику седых волос на голове: никаких если! На девятнадцать ноль-ноль, по возвращении домой из ближайшего супермаркета, старик находился в полном здравии. Какого-либо слежения за ним группа не установила. В квартиру Шонина никто и никаких попыток проникновения не делал. А если с ним разобрались в магазине? В метро? Медленно действующий яд. Оцарапали руку. Прыснули специальным дезодорантом. Дьявол…
Палец с силой надавил на кнопку. Заливистый звонок в третий раз оглушил генерала. И Щетинин расслабленно выдохнул: за дверью послышался характерный шорох, за которым последовало покашливание.
— Кто? — донёсся до генерала знакомый голос. Слава богу…
— Щетинин Вилен Иванович. Комитет госбезопасности. Не помните такого?
Замок щёлкнул, дверное полотно распахнулось. На пороге стоял пожилой мужчина в джинсах и джинсовой куртке на голое тело. С морщинистым лицом, худенький, невысокого росточка. И огромными, светлыми глазами.
— Капитан, задержавший в Зее шпиона? — глаза выстрелили в Щетинина. — Помню, как же…
Вилен Иванович окинул хозяина квартиры долгим взглядом.
— Что, постарел? — улыбнувшись, поинтересовался Шонин.
— Ростом меньше стали. И плечи уже. А так всё в порядке.
Щетинин протянул руку для приветствия. Алексей Михайлович ответил сильным пожатием и похлопыванием по плечу.
— У меня уже далеко не всё в порядке. Желудок барахлит. Правая нога при ходьбе отказывает. Вены, чтоб их… Проходи в зал. На диван. Нечего в коридоре топтаться. И не разувайся. Тут итак…
Щетинин послушно прошёл внутрь квартиры. Убранство жилища бывшего начальника огромной, союзного значения, стройки было, по большей части, совдеповским. Чешская мебельная сборная «стенка», за которой в семидесятых нужно было отстоять очередь ночами. Журнальный столик, два кресла. Над столиком — огромная фотография Зейской ГЭС. Чёрно-белая. Контрастная. С противоположной стороны от «стенки» — два книжных шкафа, наполненные в основном подписками русской и зарубежной классики. Единственное, что выпирало из обстановки и бросалось в глаза — плазменный телевизор, стоящий у дальней стены, напротив кресел.
На одно из них хозяин кивнул головой:
— Садитесь. Каким ветром занесло? Только не говорите, будто вспомнили про старика на досуге и вот решили его навестить. У людей вашего ранга досуг наступит только на пенсии. А вот когда настанет пенсия — неизвестно. Так что не будем терять время. С чем пожаловали?
Хозяин квартиры с трудом опустился в соседнее кресло. «Ноги болят, — догадался генерал, — потому сразу и не открыл».
— А откуда вам известно о моём ранге?
Шонин рассмеялся. Тихо, с хрипотцой.