Пропавшая шпага

Галанина Юлия Евгеньевна

Утро турнира было безоблачным, словно солнце стало болельщиком боев Бета Спленденс и разогнало тучи, чтобы без помех наблюдать за турниром.

Данюшки были на Ристалищном Поле задолго до начала финала, впрочем, как и весь Город. Учитель Лабео присоединился к ним позже, он исчезал по каким-то загадочным делам, наверняка связанным с толстяком. Он ничего не стал рассказывать, опять сославшись на “потом”, лишь попросил:

– Забияке пока ничего не говорите. Не сбивайте его перед боем, нельзя сейчас…

Подчиняясь его просьбе,

данюшки даже не стали входить в шатер Забияки, лишь заглянули туда на секунду и поздоровались.

Забияка выглядел спокойным и деловитым. Он медленно и тщательно надевал свой алый костюм, проверяя каждую складку, каждую застежку, чтобы ничего не мешало, не сковывало движений, не подвело в решающий момент.

Поздоровавшись с Забиякой, данюшки уселись в привычном уже месте под флагами (число которых увеличилось на один, ярко-зеленый, после победы Забияки над Стальным Мотыльком) и стали ждать начала турнира.

Учитель Лабео еще утром взял с них честное слово, что они не будут покидать это место, не будут пытаться выяснить, что же предпримут Пятнистые Меченосцы, не будут попадаться на глаза толстяку, – иначе загубят все дело.

Пришлось сидеть.

Правда Затычка исчез, но скоро вернулся, прижимая к себе обеими руками толстенную и длиннющую подзорную трубу. Старинную.

– В Башне Гонцов взял, – пояснил он. – После турнира надо отдать обратно Хранителю Башни.

Труба оказалась настолько большой и тяжелой, что ее пришлось положить одним концом на заграждение, огибающее Ристалищное Поле.

Данюшки тут же навели ее на темно-фиолетовый шатер в противоположном конце поля. Расшитый золотом полог шатра был закатан вверх и они смогли разглядеть, что творится внутри.

Северный Ветер с довольной улыбкой на лице тоже одевался. Около него суетился разряженный сегодня больше обычного толстяк. Он то подавал белоснежную рубашку, то поправлял Северному Ветру пышные кружевные манжеты, то заботливо полировал мягкой замшевой тряпочкой его шпагу.

Полосатика, как знатока, специально вне очереди пустили к трубе, чтобы он разглядел оружие Северного Ветра. Полосатик долго и напряженно всматривался в шпагу, которую держал толстяк, и сказал:

– Если это не та, с которой он везде нарисован, то, значит, на свете бывают шпаги-двойняшки. У нее волчья морда вместо яблока, и в глаза волку вставлены рубины.

После этих слов началась небольшая свалка: всем захотелось взглянуть на черную волчью голову с красными глазами. Чуть трубу не уронили.

Но вернулся Учитель Лабео и чувство справедливости заставило данюшек дать посмотреть ему, ведь он ничего еще не видел.

– Молодцы, – одобрительно сказал Учитель Лабео, оторвавшись от трубы. – Хорошо придумали. А я все ломал голову, как же вы справитесь со своим неуемным любопытством. Теперь вижу, что могу быть спокоен: прекрасно справились. Потерпите еще немного, скоро все кончится. Я ненадолго.

И снова исчез.

Зазвучал чистый сигнал

серебряной трубы, призывающий зрителей к вниманию, а бойцов финала к надеванию шляп. Серебряная труба играла только на финалах.

Трибуны стали стихать.

Затычка, который в это время по подошедшей очереди был у подзорной трубы, завопил:

– Северный Ветер достал шляпу! Толстяк ее ему нахлобучивает! Ого! Видели бы вы его перо!

– Какое?! – заволновались данюшки.

– Красное, как огонь и в два раза длиннее обычного, – охотно пояснил Затычка. – По-моему, он спятил. Таких перьев не бывает.

Пока они так говорили Королевский Герольд опять напоминал зрителям условия финального боя. Наконец и он умолк.

Второй сигнал трубы вызвал бойцов Бета Спленденс на поле.

Из шатра вышел Забияка и, придерживая шпагу, висящую на перевязи, буднично пошел к центру Ристалищного Поля.

– Удачи тебе, Удачи тебе, Удачи! – тихо шептали вслед ему данюшки.

Казалось, над Цитаделью зашумел легкий летний дождик из тех, что нежданно проливаются на землю из набежавшей тучки.

Это на трибунах болельщики Забияки не закричали радостно при его появлении, а тоже, как данюшки, зашептали:

“Удачи тебе, Удачи тебе, Удачи!.."

И слова их падали, словно капли шуршащего по крышам дождя.

Навстречу ему вышел Северный Ветер. И у него было много сторонников на трибунах, но его уверенный вид заставил болельщиков радостно завопить:

– Ветер победы! Ветер победы!

От этого казалось, что их в три раза больше, чем было на самом деле.

Затычка снова припал к подзорной трубе и увидел, что в фиолетовый шатер к скучающему на стульчике толстяку зашел какой-то человек и завернутый вверх полог шатра резко упал вниз, скрывая все.

Первый из трех финальных поединков начался.

Это был некрасивый бой для любителей изящных позиций и вычурных фигур. Бойцы вышли сражаться за победу и не тратили времени на разминку.

Выпад – отражение – выпад – отражение – выпад – отражение…

Уверенность Северного Ветра очень быстро увяла и сменилась растерянной осторожностью.

С Игруньей или без Игруньи, Забияка оставался Мастером Бета Спленденс.

Не шпага делала его сильным бойцом, как надеялись толстяк и Северный Ветер. Да, Забияке было очень плохо без Игруньи, но и без Игруньи он мог сражаться и побеждать.

Вскоре перевес Забияки над противником в этом бое стал ярко заметен. Северный Ветер ушел в глухую оборону.

Прозвучал сигнал трубы, возвестивший окончание первого поединка. Противники отсалютовали друг другу и пошли к шатрам.

Дав им немного передохнуть, прозвучал новый сигнал, опять вызывающий их на поле.

Начался второй бой.

Перо у Северного Ветра было и в самом деле необыкновенное – в два раза шире и длиннее обычного красного пера, которые носили Лучшие, оно залихватским огненным султаном свисало над его ухом.