Пропавшие. Тайна школьного фотоальбома
Шрифт:
— Если мне не изменяет память, на окраине детского парка, позади колеса обозрения. Если идти тихими кварталами, выйдет километра два с половиной.
Через двадцать минут быстрого шага мы увидели ограду детского парка. Оттуда раздавались радостные крики, музыка и завывания аттракционов.
— С правой стороны к парку примыкает база вторсырья — там нет камер, — сказала Света. — Внутри парка камеры только на выходе и выходе и возле касс, — предупредила она.
Мы прошли внутрь базы через открытые ржавые ворота. Темные личности сновали туда-сюда: кто с тележками, кто волоком, —
— Редакция на той стороне, нужно перелезть через забор, там полуподвальное помещение, — шепнула Света.
— Ну и место они выбрали, — ответил я.
— Осторожно! — крикнул мне мужик и я едва успел увернуться от тачки, груженой кусками обрезанного металла, поверх которого торчал какой-то флаг. Мужик был в авиационных очках — колоритный и грязный. Он улыбался и было видно, что это один из тех парней, что останутся на планете после того, как с ее лица исчезнут все или почти все жители.
Мы потолкались среди сдатчиков вторсырья, чтобы у них замылился глаз. Народ здесь был немногословен. Большинство мужчин и сильно реже — женщин делились в основном тем, что удалось найти. Рыбные места никто не раскрывал. Но по лицам некоторых товарищей, выходивших из павильона, можно было видеть, что день, как минимум, удался.
— Идем правее, — Света дернула меня за рукав.
Толпа гудела и курила, раскладывала свою добычу на подступах. Мы отошли к правой стенке павильона — за нею в ряд стояли мусорные контейнеры с хламом, который не удалось реализовать. Еще дальше ютились две кабинки биотуалетов — от них исходила такая вонь, что слезились глаза. Народ старался к ним не приближаться.
— То, что нужно, — Света оглянулась и мы нырнули в узкое пространство между кабинками и кирпичной стеной. Было такое ощущение, что тут все так делали.
Схватившись за выступ крыши биотуалета, я подтянулся и довольно легко оказался наверху. Света удивленно приподняла брови.
— Ого! — только и сказала она.
Через минуту мы оказались на другой стороне — в детском парке. И кажется, только тот самый мужик в авиационных очках заметил наши маневры. Он как раз вышел из павильона, сминая в руках несколько купюр. Когда я прыгал вниз, он махнул мне рукой. Я махнул ему в ответ. Наверняка он был в курсе, что значит, когда не хватает денег на билет, а попасть внутрь очень хочется.
Я сразу заметил длинное трехэтажное здание чуть поодаль, похожее на конюшню. В правом его торце стояли двое парней в джинсах. Они курили и что-то обсуждали. Наверняка они видели, как мы спрыгиваем с забора, и, кажется, нисколько не удивились.
На стене перед лестницей висела темная табличка с едва заметными буквами: «Редакция газеты «ПТСР (По ту сторону реальности)».
— Посттравматическое стрессовое расстройство, — пробормотал я.
— Что? — повернулся ко мне один из парней и выдохнул дым.
— Да ничего, это я… так.
— А-а… вы в газету?
Я кивнул, и мы быстро спустились вниз. Прямо на входе стояло
«Реализаторши», — мелькнуло в голове и оказалось, что я прав.
— Дайте еще с прошлой недели! Вся разошлась! — заверещала одна. — Там, где интервью с перебежчиком было!
— Ты уже и так три пачки отхватила, хватит тебе! У меня только одна! — вторая попыталась оттеснить конкурентку.
— Девочки, всем хватит, — между ними вклинилась третья — с хитрым лисьим лицом. — Они отпечатали доптираж, перестаньте ссориться.
— Откуда знаешь про тираж?
В коридоре появился крупный мужчина в джинсах и рубашке в клеточку с длинным рукавом.
— Всем хватит, еще пятьдесят тысяч напечатали, — пробасил он. — Сейчас привезут.
— Ну слава богу! — перекрестилась первая. — А то вечно я пустая сижу.
Мужчина оценивающе посмотрел на нас. Мы были не похоже на реализаторов.
— Простите… вы к кому?
— Нам нужен главный редактор, — сказал я, нисколько не сомневаясь, что это он и есть.
Секунду мужчина смотрела на нас, видимо решая, выгнать или пригласить. Потом махнул рукой:
— Идите за мной.
— Михал… Владимирович… а когда привезут?
— Сказал же, через полчаса! — рявкнул мужчина, не оборачиваясь. Именно так я себе и представлял главного редактора — нас будто бы затянуло водоворотом и увлекло вслед за ним.
Мы прошли мимо оторопевших старушек, которые вдруг начали креститься («По крайней мере, здесь тоже христианство», — подумал я).
Потолок в подвале был низким, мне приходилось даже слегка нагибаться, чтобы не зацепить головой дощатый, как в сауне, потолок.
По пути я успел увидеть на стенах вырезки из газет в дешевых рамках, какие-то пожелтевшие грамоты, фотографии улыбающегося мужчины в джинсах рядом с другими людьми на фоне Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. Я даже остановился перед этой фотографией, чтобы рассмотреть дату — в углу было четко напечатано «11.09. 2019».
— Вот те на… — вырвалось у меня.
Главред повернул направо и вошел в кабинет — не дождавшись нас и не предложив нам войти. Мы переглянулись и последовали за ним. Он прошел за массивный стол, заваленный сверху до низу бумагами, газетами, вырезками, фотографиями, распечатанными конвертами, из которых выглядывали рукописные странички и плюхнулся в огромное, видавшее виды кожаное кресло, которое охнуло под ним и слегка раздалось. В углу на столе стоял допотопный кинескопый монитор — огромный как шкаф, весь облепленный с головы до ног желтыми клейкими листочками с записями.
Позади редактора висела физическая карта СССР, утыканная какими-то булавками с флажками — красными, синими, зелеными и желтыми. Кое-где на этой карте были приколоты белые прямоугольники с коротким текстом.
Весь кабинет являл собой максимальный, насколько это было вообще возможно беспорядок, однако его хозяина это, кажется, нисколько не смущало.
Плюхнувшись в кресло, он открыл ящик стола, достал оттуда пачку сигарет, вытянул одну, и чиркнув зажигалкой, затянулся. Потом выпустил облачко дыма и вопросительно посмотрел на нас.